— Как это понимать?
— Не смотри на меня так, — проговорил Денис, и от просительных ноток в его голосе, по её спине побежали мурашки. — Я клянусь, что не причиню тебе зла. Я всё осознал.
— Что осознал? — безжизненным эхом отозвалась Ника.
— Что всё это время шёл по ложному пути. Я думал, что сражаюсь за нравственность и делаю общество лучше, но сам не заметил, как стал одним из его пороков. Ты спасла меня от участи убийцы, Ника. — Его большие глаза снова взволнованно сверкнули, и она будто увидела в их глубине тень притаившегося безумия. — Всё это время я боялся, что испорчу тебя, но теперь понял, как ошибался. Я не смог бы сделать тебя хуже, даже если бы попытался, но ты… ты точно можешь сделать меня лучше. Давай начнём всё с чистого листа? Вместе?
Ника открыла рот, но в этот раз голос подвёл её, и с губ сорвался лишь слабый хриплый звук. Она предельно чётко увидела будущее, что её ожидает рядом с Денисом, — она станет безмолвной заложницей, лишённой воли и собственных желаний, а он рано или поздно сойдёт с ума.
— Я обо всём позабочусь, родители нам помогут, — продолжил Денис. — Ты не пожалеешь, если поедешь со мной.
Эта формулировка внесла сумбур в её растоптанные паникой мысли. Неужели, он собирался дать ей возможность выбора? Неужели, сможет принять её отказ? Она вложила в свой ответ все те чувства, которые ещё не успел вытеснить страх:
— Нет.
— Ника, — он улыбнулся ей с ласковым сожалением. — Это был не вопрос. Это моё обещание. Идём.
Ноги двинулись за ним следом, будто она сама захотела идти вперёд. От осознания, что её тело не способно оказывать чарам ни малейшего сопротивления, разум Ники захлестнула новая волна паники. Дыхание сбилось, в горле пересохло, а сердце заколотилось бешено и отчаянно.
— Если будешь так переживать, мне придётся взять под контроль и твоё сознание, — услышала она. Денис обернулся и с шутливым упрёком добавил: — Ты же экзорцистка, где ваша хвалёная выдержка?
Слова будто ударили её под дых. То, как насмешливо он обозвал её экзорцисткой, внезапно разозлило Нику, и она вцепилась в это чувство как в последнее спасение.
Денис тем временем привёл её в просторный ярко освещённый кабинет. Внутри друг за другом в ряд стояли самые обычные парты со стульями, а на стене по центру висел белый экран для проектора. Заметив возле первой парты небольшой чемодан и черную кожаную сумку-портфель, Ника почувствовала, как её сердце начало распухать в груди. Похоже, к их путешествию у Дениса уже всё было подготовлено.
На пару мгновений он отвлёкся на свой телефон, а Ника принялась судорожно искать любые способы хотя бы немного потянуть время. В кармане пальто у неё тоже лежал мобильник, но она не решалась доставать его прямо сейчас.
Ника окинула помещение быстрым нервным взглядом и внезапно вспомнила одну деталь её недавнего разговора с Алисой.
— Значит, это здесь ты удерживал несовершеннолетних девочек, которые по твоему мнению нуждаются в перевоспитании? — спросила она надтреснутым голосом.
Вопрос достиг своей цели — Денис едва заметно вздрогнул и на пару секунд застыл.
— Здесь.
— А где твои… сообщники? Где все эти доблестные мужчины с единственно верными представлениями о морали и нравственности? Сколько из них участвовали в твоей… воспитательной деятельности по своей воле? Сколько школьников ты успел превратить в малолетних преступников? Ты вообще фиксировал где-то свои… э-э внеклассные мероприятия?
Денис устремил на неё тяжёлый взгляд, и на мгновение Нике показалось, сейчас в неё прилетит проклятие, однако вместо этого он мученически улыбнулся и проговорил:
— Это именно то, чего мне и не хватало. Я зашёл слишком далеко, потому что рядом не было никого, кто мог бы заставить меня услышать голос совести. Власть и безнаказанность превратили меня в чудовище.
— Голос совести не может звучать в неволе, — сказала Ника, пытаясь обуздать своё рваное дыхание. Она отчаянно хотела подобрать слова, которые бы проняли Дениса, но на ум приходили только обвинения и оскорбления. — Ты сам должен понимать это. Я — не голос, я — твоя заложница. А то, что ты сейчас делаешь, называется насилием.
Внезапно её зубы громко клацнули друг об друга, а по телу прошла болезненная судорога. Ника сдавленно застонала, но продолжила прожигать Дениса лихорадочным взглядом, испытывая странное и почти мазохистское желание, чтобы он закрыл ей глаза так же, как мгновение назад заставил закрыть рот.
— Прости, — произнёс он надломлено. — Машина готова. Идём.