Прежде чем я успела отвернуться, Дот протянула руку, схватила форму и начала неуклюже одеваться, придерживаясь за вешалку для полотенец. Кофту она надела наизнанку и задом наперед, так что этикетка оказалась спереди, а вырез сзади. Но ей было все равно: Дот подняла с пола потрепанную книжку и прошла мимо меня, толкнув в плечо так сильно, что мне пришлось отступить назад. Она в темноте пробиралась по коридору, а я, восстановив равновесие, последовала за ней, стараясь освещать дорогу фонариком. Когда мы вошли в гостиную, она схватила свою корзинку с бельем, стоявшую на одном из стульев, где я ее оставила.
– Я постирала и сложила ваше белье, как вы хотели, – сказала я ей.
Она не ответила, но вдруг повсюду зажегся свет и Роуз начала с топотом подниматься по лестнице. Она помедлила, увидев женщину у входной двери.
– Дот, – крикнула я, когда та начала ее открывать, – вам не нужно уезжать.
Эти слова наконец привлекли ее внимание, она резко обернулась, и я увидела огромные глаза за линзами очков и мокрые от слюны губы.
– Очень даже нужно, – заявила она и наставила дрожащий палец в пространство между Роуз и мной. – Мне плевать, если меня выгонят из агентства! Вы ужасные создания! Ужасные! Вы сказали, что ваши родители путешествуют по стране в поисках демонов. Могли бы и не тратить время. Потому что в их собственном доме живут две самые мерзкие девчонки в мире!
Она повернулась и выскочила на яркий дневной свет, оставив дверь открытой. Я вышла на крыльцо и смотрела, как она забирается в свою заляпанную грязью машину. Когда она включила двигатель и сдала назад на подъездной дорожке, ко мне присоединилась Роуз. Дот едва не налетела на одну из берез, прежде чем выехать на дорогу, а когда с жутким скрежетом переключила передачу, перед тем как помчаться по Баттер-лейн, сестра обняла меня за плечи – можете себе такое представить?
– А что, если она позвонит в полицию? – спро-сила я.
– Не позвонит.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, и все, – заявила Роуз. – Итак, хорошая новость: мы с тобой остались одни до возвращения мамы и папы, которые приедут к выходным.
В общем, моя сестра в конце концов своего добилась. После Дот к нам больше не вызывали нянек. Однако Роуз получила и не получила то, что хотела, поскольку с этого дня всякий раз, когда родители отправлялись в путешествие, они брали с собой своих мерзких до-черей.
Машина с одной фарой
В первые дни после смерти родителей я слышала звуки из подвала, что-то звякало и как будто ломалось и билось. Это было до того, как погасла голая лампочка. До того, как ее желтый свет перестал просачиваться сквозь грязное окно, находившееся на уровне земли, на нижние ветви рододендронов. Я не сомневалась, что означают те звуки: предметы, оставленные моими родителями внизу, оплакивали их безвременную смерть – так же, как мы с Роуз наверху, в доме.
Тогда мы все дни и ночи проводили в гостиной, точно жертвы кораблекрушения, вместе и одновременно каждая сама по себе. Я лежала на вытертом восточном ковре и смотрела в потолок, как будто надеялась увидеть там что-то, например целый мир созвездий вместо обычного белого и пустого пространства с пылью, собравшейся в углах. Роуз устраивалась в кресле, подтащив второе так, что получалось что-то вроде колыбели. Она сидела боком, свесив ноги и накрыв их одеялом, которое наша мама связала много лет назад.
– Я не понимаю, – повторяла я снова и снова. – Почему ты связалась с Альбертом Линчем?
Когда Роуз отвечала мне, в ее голосе не было обычной резкости, только изумление и рассеянность, как и в моем собственном.
– Я это сделала… – начинала она, потом замолкала и предпринимала новую попытку: – Я сделала это, потому что не имела ни малейшего представления, что он задумал. Он сказал, что всего лишь хочет с ними поговорить, разобраться с тем, что произошло с Абигейл в то лето, когда она приехала к нам жить. Он мне сказал…
Я ждала, когда она договорит. Но продолжения не последовало, и мы погрузились в молчание. Время вело себя очень странно в те дни и недели после смерти наших родителей. Мог пройти час или всего несколько минут, это не имело значения. Наконец какая-то часть моего сознания проснулась и потребовала от нее ответа:
– Что он тебе сказал?
– Я не знаю. Все казалось так просто. Как будто если я помогу ему встретиться с ними, он будет счастлив и оставит их в покое. И, хотя я с ними постоянно ссорилась, я посчитала, что это будет хорошо. Понимаешь, хорошо для них… они смогут наконец от него избавиться. Поэтому я пошла в телефон-автомат у бара, бросила монетку и позвонила.