- Скажем так, я не понял, но подозревал. И, чтобы укрепиться в своих подозрениях или же развеять их, взял вас с собой.
- Спасибо вам, пастор Нокс, - девушка опустила взгляд, - мне было необходимо хоть немного разобраться с этим, понять, не причудилось ли мне, не тронулась ли я рассудком. Я бы считала себя чудовищем. Впрочем, теперь я даже не знаю, кем себя вообще считать.
Беатрис уставилась за окно, словно стараясь рассмотреть в сером тумане что-то важное, какую-то подсказку. Лишь когда мы подъехали к воротам, она спросила:
- Я такая же, как они? Внутри меня тоже что-то есть?
Я тяжело вздохнул и прикусил палец. Дурацкая привычка, но когда не знаешь, что сказать, даёт небольшую отсрочку.
- Не стану вам врать, мисс Фаулер. Я пока и сам не знаю. Мне нужно время, чтобы понять причину, по которой вы оказались носителем подобной силы. Возможно, мне придётся расспросить вас о вашем детстве, привычках, семье.
- Мне нечего таить. Я почти ничего не помню о детстве, лишь смутные обрывки воспоминаний. Из родных остался лишь дядя, он же мой опекун. Я люблю читать, не люблю рисовать и арифметику.
- То, что вы любите читать, я уже знаю от Николаса. Вы ведь познакомились в библиотеке?
- Да, именно там. Это вышло случайно.
Я усмехнулся. От непривычной эмоции свело лицо.
- Раз вы не спрашиваете, как у него дела, следовательно, вы виделись с ним после того случая.
Беатрис покраснела и отвернулась.
- В этом случае мне нет дела до приличий, хотя, конечно, как пастор я должен вас пожурить за несоблюдение норм морали. Где это видано, чтобы пансионерка оставалась с молодым человеком один на один, да ещё и по ночам! – я придал голосу немного жесткости, даже слегка переборщил. Глаза Беатрис заблестели. Ещё не хватало, чтоб расплакалась. Наверняка, она и так чувствует себя чем-то средним между вавилонской блудницей и Иезавелью, а тут ещё я со своими отповедями. – Поймите, вам нужно быть с ним осторожной. И не только потому, что вы можете испортить себе репутацию. Пока я не выяснил, откуда у вас способность изгонять демонов движением руки, в то время как многим экзорцистам приходится учиться годами лишь проводить обряд, штудировать горы книг и тренироваться бороться с демонами, - при упоминании этого кожа на спине всегда начинает саднить, - вам следует держаться от него подальше. Это опасно и для него, и для вас.
Беатрис кивнула и покрепче сжала крошечное, расшитое бисером чудовище от современной моды, где покоились Диккенс и молитвенник.
Я помог ей выйти из кареты и проводил до самых ворот. Занавески на директорском окне дрогнули, значит, нашего прибытия ждали. Глава пансиона знает, что её подопечная благополучно вернулась под охрану знакомых стен.
Теперь меня ждут долгие часы над книгами. Я должен понять, какова природа её силы.
Беатрис
Я изо всех сил старалась делать вид, что всё хорошо. Хотя бы для себя самой. Я погрузилась с головой в учёбу, всё свободное время проводила в библиотеке и даже взяла несколько дополнительных заданий, чтобы оставалось как можно меньше времени на то, чтобы думать и мысленно ворошить произошедшее в субботу. Дорога сквозь молочное марево, пастор Нокс, улыбающийся льдистыми глазами, низкий голос, слетающий с алых губ Сьюзан, мой рывок из соляного круга и прикосновение к чистому злу, от которого саднила кожа и разом ушли все силы. Я заставила злого духа покинуть тело Сьюзан. В единственном известном мне подобном случае, когда человеку удалось изгнать злого духа из тела, фигурирует Иисус Христос, причём, как главный исполнитель. Подавив зарождающиеся ростки чего-то, похожего на гордыню, и вспомнив, что она является страшным грехом, я успокоила себя, что я в таких вопросах несведуща, и пастор Нокс знает намного больше таких прецедентов. Даже не сомневаюсь в этом.
Очень он странный, наш пастор Нокс. В воскресенье я пропустила службу, отговорившись, что всё ещё плохо себя чувствую. На самом же деле я боялась. Мне было страшно, а вдруг и во мне живёт подобное существо, как в Сьюзан, в Николасе. В пасторе Ноксе. Хотя, раз он пастор и ведёт службы, следовательно, он умеет обращаться со своим демоном. А вдруг я потеряю контроль, вдруг я так же стану преображаться? Начну издавать многоголосые крики, изгибаться на полу, бросаться на пастора с оскорблениями. Даже если до сих пор у меня не было подобных приступов, это не значит, что рано или поздно они не начнутся. Ведь неспроста мне удалось не просто совладать нечистым духом, но ещё и изгнать его. Значит, во мне живёт ещё более сильная тварь. Как в пасторе Ноксе. Значит, если и надо мной начнут проводить обряд экзорцизма, то я буду выглядеть вот так же страшно и отвратительно? И пастор увидит меня такой? Отогнав глупые мысли, я пристыдила себя. Наверняка пастору всё равно, как выглядят одержимые, за годы практики привык.