- Валентин остался в нашем доме один, - продолжил он, - причём, как вы заметили, я не говорю «в моём доме», я говорю в «нашем», ведь этот дом – наш общий, и, говоря по правде, он в большей степени принадлежит ему, нежели мне. Не знаю, рассказывал ли он вам о своём детстве и о тех ужасных событиях, что разделили нас? – заметив, как я отрицательно качнула головой, лорд Клеверли продолжил. – Так вот, я уехал к лорду Порбери сразу после завтрака, Валентин писал письма в кабинете. Мне пришлось задержаться, я заезжал в свой клуб по делам, и, когда я вернулся, застал ужасное зрелище. На полу в холле лежали служанки, дворецкий похрапывал на верхней ступеньке лестницы, подложил под голову упавшую портьеру. Уже тогда я понял, что произошло что-то страшное – обычно мой дворецкий такого себе не позволяет. Дом был в диком беспорядке, картины слетели со стен, вазы перебиты. Я ринулся в кабинет, боясь увидеть самое страшное, хотя уже тогда понимал, что, если бы дело пахло криминалом, прислугу бы не оставили в живых. Тогда я и осознал, что здесь замешано что-то нечистое, колдовское. Я застыл на пороге кабинета, выкрикнув имя брата, но зайти не решился: мне сразу стало ясно, что его там не было. Кабинет был в ужасном состоянии: книги слетели с полок, портьеры упали на пол, припорошённые пеплом, индийский ковёр просто сгорел, оставив на паркете огромное чёрное пятно. И когда я увидел на этом пятне обрывки чёрной ткани, точь-в-точь из той же ткани были пошиты рубашка и жилет Валентина, я едва не сошёл с ума. Я отправился сюда и долго думал, пока не осознал что, скорее всего, мой брат жив. Возможно, он просто улетел.
- Улетел? – от удивления я просто остолбенела, но тут же, спохватившись, вернула облику пристойный вид. Настоящие леди не выпучивают глаза, словно жабы, и не ловят воздух ртом. Но в своём ли уме граф Клеверли? Вдруг он действительно помешался от страха в тот момент, когда увидел разгромленный кабинет? Я читала, что многие аристократы обладают довольно слабыми нервами, подвержены припадкам – может и разум лорда Клеверли не выдержал переживаний? Заметив мой настороженный взгляд, лорд Клеверли улыбнулся, проведя рукой по золотистым волнистым волосам. Интересно, они у него сами вьются или это искусная работа куафера?
- Не пугайтесь, мисс. Я не слаб рассудком, и ужасное зрелище не пошатнуло моё здоровье. Просто в кабинете кроме пепла и обрывков ткани были перья, - граф пристально посмотрел на меня и добавил, - чёрные перья.
- Вы думаете, это были перья пастора Нокса? – я снова уставилась на графа в недоумении, хотя всего несколько минут назад боялась поднять на него взгляд. – Простите, милорд, но я не могу понять связи между перьями и пастором.
- Я уже и сам и не знаю, что думать, - лорд Клеверли огорчённо качнул головой, - но я уверен, что эти перья как-то связаны с его исчезновением. Не могли же они появиться в кабинете просто так. Окна были треснуты, но держались в рамах, можно исключить, что там побывала какая-то птица. Да и великоваты эти перья для ворона или грача. Тем более, если вспомнить о природе его, как вы выразились, дара…
Граф наклонился к столику и выдвинул небольшой ящичек. Из него он вытащил чёрное, глянцевое перо и подал мне. Аккуратно я взяла перо из его рук и ощутила, как пальцы задрожали будто от холода – я ощутила отголоски непреодолимой, великой силы, которой обладал тот, кому принадлежало это перо. Осторожно, чуть прикусив от усердия губу, я положила перо на столик, и тело моё откликнулось радостью, расставшись с этим страшным предметом.
Теперь задумалась и я, пожалев, что так и не прочла ту книгу о демонах, которой меня наделил пастор. Наверняка там нашлось бы что-то о природе демона пастора Нокса, я не сомневалась.
- А что сказали слуги? Ведь последними преподобного видели они.
- Тут странности продолжаются. Дворецкий говорит, что примерно через полчаса после моего отъезда к лорду Порбери, к Валентину пожаловал человек, который представился знакомым пастора. Дворецкого это не насторожило: к моему брату, который для всех слуг является моим троюродным кузеном, частенько приезжают по разным делам … в общем, личности. И Диггори впустил этого джентльмена, проводил его в кабинет. После этого ни он, ни служанки ничего не помнят. Как я понял, сознание покинуло их внезапно.