— Придумай лучше, — сказал человек, который торопил с повешением Стэгга. — Ты — один из этих одержимых дьяволом рогатых, и нам этого достаточно.
— Заткнись, Лонзо! — сказал Могучий. — Я здесь капитан.
Он обратился к Стэггу.
— Жаль, что я тебя не прирезал, пока ты не заговорил. Не было бы проблем. Но расскажи мне про эту Мэри Кейси.
Он вдруг спросил:
— А как ее второе имя?
— Рай-Моя-Судьба.
— Да, так зовут мою кузину. Но это еще ничего не значит. Ее тащили с тобой по Великому Пути. У нас хорошая разведывательная агентура, и мы знаем, что вы исчезли после налета волосатых ребят на Вассар. Ведьмы нашли замену Двурогому Царю, а в поисках вас тайно разослали военные отряды.
— Мэри где-то здесь поблизости, — сказал Стэгг. — Найди ее, и она подтвердит, что я помогал ей бежать в вашу страну.
— А что вы делали порознь? — подозрительно спросил Могучий. — И почему ты бежал?
Стэгг молчал. Могучий продолжал:
— Я так и думал. На тебя посмотреть — и уже ясно, зачем ты за ней бежал. Вот что я тебе скажу, Двурогий Царь. Я облегчу твою судьбу. Мне бы надо поджарить тебя на медленном огне, потом вырвать глаза и запихнуть их тебе в глотку. Но нас ждет матч, и времени нет, так что ты умрешь быстро. Свяжите ему руки, ребята, и вздерните!
Через сук перебросили веревку и надели Стэггу на шею петлю. Двое кейсилендеров схватили его за руки, а третий готовился их связать. Стэгг не сопротивлялся, хотя мог бы раскидать этих двоих, как щенят.
Он сказал:
— Постой. Я вызываю вас на матч по правилам «один против пяти» и зову Бога в свидетели, что я вас вызвал!
— Как? — спросил Могучий, не веря своим ушам. — Во имя Колумба, парень, мы опаздываем! Да и следует ли нам принимать твой вызов? Мы не знаем, ровня ли ты нам. Мы — дирадахи, и вызов от шетхеда неприемлем. Да если подумать, он просто немыслим.
— Я не шетхед! — ответил Стэгг, тоже пользуясь этим словом для обозначения крестьянина. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы Солнце-героем выбрали кого-нибудь, кроме аристократа?
— Это правда, — сказал Могучий. Он почесал в затылке. — Что ж, ничего не поделаешь. Развяжите его, ребята. Даст Бог, игра надолго не затянется.
У него даже не мелькнула мысль пренебречь вызовом Стэгга и повесить его. У его народа был кодекс чести, и капитан не подумал бы его нарушить, особенно когда Стэгг призвал в свидетели его Бога.
Кейси, предназначенные для первой пятерки, сняли адмиральские шляпы и надели кепки с козырьками. Вытащив снаряжение из седельных сумок своих оленей, они начали выкладывать на лугу бриллиант. Из кожаного меха они высыпали тяжелый белый порошок, проводя дорожки от пластины к пластине и от каждой пластины — к квадрату питчера. Вокруг каждой пластины они нарисовали узкий квадрат, поскольку по правилам «один против пяти» Стэгг мог оказаться перед необходимостью в течение игры отбивать от любой базы. Для питчера нарисовали квадрат побольше.
— Не возражаешь, чтобы судьей была наша маскотка? — спросил Могучий. — Она поклянется перед лицом Отца, Матери и Сына, что не будет нам подсуживать. Если она нарушит клятву, ее испепелит молния. Хуже того, она станет бесплодной.
— У меня не слишком большой выбор, — ответил Стэгг, взвешивая на руке поданную ему окованную медью биту. — Я готов, начинайте, когда сможете.
Его плотское желание исчезло, уступив место жажде крови этих людей.
Маскотка, надев решетчатую железную маску и бронированную форму, тяжело пробежала на место за кэтчером.
— Бэттеру приготовиться!
Стэгг ждал подачи Могучего. Тот стоял всего за тридцать девять метров от него, держа тяжелый кожаный мяч с четырьмя острыми стальными шипами. Он смерил Стэгга взглядом, затем размахнулся и метнул.
Мяч летел в голову Стэггу, как пушечное ядро. Он летел так быстро и так верно, что человек с нормальными реакциями вряд ли успел бы уклониться. Однако Стэгг согнул колени, и мяч скользнул в дюйме над его головой.
— Мяч первый! — прозвенел высокий, чистый голос маскотки.
Кэтчер не пытался поймать мяч. В этой игре его обязанностью было бежать за мячом и возвращать его питчеру. Конечно, он еще сторожил дом и попробовал бы поймать мяч в свою огромную бронированную перчатку, если Стэгг только попытался бы бежать к дому.
Могучий Кейси снова метнул, на этот раз метя Стэггу в диафрагму.
Стэгг махнул битой. Бита стукнула по мячу с глухим звуком, непохожим на резкий щелчок, которого по привычке ожидал Стэгг.
Мяч отскочил налево от Стэгга и пересек линию фола, скатившись за пределы бриллианта.
— Страйк первый!
Кэтчер вернул мяч. Могучий Кейси начал было примериваться, но вдруг замахнулся и метнул мяч одним плавным движением.
Он чуть не застал Стэгга врасплох. Времени замахнуться не было, и тот просто выставил биту. Мяч ударил по ней и на секунду прилип, застряв острием в медной оковке.
Стэгг рванулся к первой, вцепившись в биту, как ему позволяли правила, когда мяч прилипал к бите. Могучий Кейси понесся за ним, рассчитывая, что по дороге мяч упадет. Иначе, если бы Стэгг добрался до первой и сохранил мяч, он становился питчером, а Могучий Кейси — бэттером.
На полпути к первой мяч отцепился.
Стэгг бежал, как олень, на которого он и был похож, потом бросился головой вперед и растянулся на траве пластины. Битой в вытянутой вперед руке он ударил первого бейсмена в голень, по кости, и сбил его с ног.
Что-то стукнуло Стэгга в плечо. Он застонал от боли и почувствовал в теле шип. Но он подпрыгнул, потянулся рукой назад и вырвал шип, не обращая внимания на теплую струю, потекшую вниз по плечу.
Теперь, поскольку он выжил после удара мяча и сохранил достаточно сил, он мог бросить мяч либо в питчера, либо в первого бейсмена.
Первый бейсмен попытался удрать, но от удара биты Стэгга он даже и ходить не мог. Он выхватил из матерчатого футляра у себя за спиной собственную биту и приготовился отбить удар Стэгга.
Стэгг бросил, и первый с искаженным от боли в ноге лицом попытался отбить мяч.
Глухой тяжелый удар. Первый зашатался, потом упал на колени. Шип глубоко погрузился ему в горло.
У Стэгга был выбор: оставаться в безопасности на первой или попытаться взять вторую. Второй бейсмен, в отличие от первого, отступил в сторону. Стэгг от огромной инерции пролетел мимо пластины. Извернувшись, он перекатился назад и коснулся второй базы.
С громким хлопком мяч влетел в необычайно толстую бронированную перчатку второго.
На второй базе Стэгг был — теоретически — в безопасности. Но, видя ярость на лице второго, он вскочил на ноги и поднял биту, готовый двинуть парня по голове, если тот забудет правила и попытается поразить Стэгга мячом.
Видя поднятую биту, противник бросил мяч на землю. Из его пальцев капала кровь — так сильно сжалась его рука, не желавшая отпускать мяч.
Был объявлен тайм-аут, над первым бейсменом сказали какие-то краткие молитвы и накрыли его одеялом.
Стэгг попросил воды и еды, поскольку начинал слабеть от голода. У него было на это право, раз тайм-аут взяла другая сторона.
Он как раз кончил есть, когда маскотка объявила:
— Мяч в игру!
Теперь Стэгг, стоя в узком квадрате вокруг второй базы, должен был отбивать. Могучий замахнулся и бросил. Стэгг отбил мяч влево, не выбив за линию фола. Он побежал, но на этот раз игрок, заменивший погибшего первого бейсмена, успел к мячу как раз в момент приземления. Стэгг на долю секунды прервал бег, не в силах решить, бежать к третьей или вернуться на вторую.
Первый низом бросил мяч Могучему, который подбежал близко к дорожке между второй и третьей, почти на дороге у Стэгга. Продолжая бег, Стэгг становился беззащитен. Он резко повернулся, босые ноги поскользнулись на траве, и он упал на спину.
На одну страшную секунду ему показалось, что он погиб.
Могучий был очень близко и замахивался для броска в простертого на земле Стэгга.
Но Стэгг успел вцепиться в биту и в отчаянии поднять ее перед собой. Мяч скользнул по ней, выбив биту у него из руки и отскочив на несколько футов.