Больше всего он и в самом деле напоминал земную гусеницу, но длиной около ста метров и диаметром около десяти. Её концы сужались, превращаясь в своеобразные акульи пасти с каймой из острых зубов, а всё тело было покрыто редким частоколом острых ворсинок длиной до пяти метров.
– Красотуля! – прокомментировал Никита изображение.
– Что это может быть? – полюбопытствовал Щёголев.
– Натуральный червяк! – развеселился оператор. – Представляете, если это и в самом деле гусеница, какая бабочка из неё может вылупиться?
– Не понимаю, – сказала Майя. – Если по Сфере действительно был нанесён энергетический удар, почему эти гусеницы не распались на атомы?
– У них очень высокая плотность тел. Посмотрите, это же композит из платиноидов и силикоборов! – Никита ткнул кулаком в таблицу определённых компьютером элементов, из которых состояло тело супергусеницы. – Давайте пошлём дрон, чтобы отколупнул один стержень.
– Кажется, я знаю, что это такое, – заговорил задумчивый Архип.
– Что?!
– Скелет Червя Угаага.
В кабине стало тихо.
– Повторите, – сказал Антон.
– Вы знаете, что Всеволод длительное время общался с Копуном.
– Всеволод – это Шапиро? – нетерпеливо спросил Никита.
Лог-Логин кивнул.
– Так вот Копун рассказывал ему, что встречал следы культуры Угаага. Была такая разумная популяция.
– Где?
– Этого не помню. Возможно, мы наткнулись на их материнскую планету либо на колонию.
– Разумные черви? – фыркнул оператор. – Мне такое и во сне не приснится!
– И тем не менее эта культура существовала.
– Допустим, им было чем думать. Я имею в виду размеры тел. В любом таком червяке можно упрятать не один мозг. Но ведь одного мозга мало! Как они создавали сооружения, инфраструктуру, машины, компьютеры, оружие, наконец? Рук-то у них не было?! Или других манипуляторов.
– А это всё им было без надобности.
– Почему?! – вытаращил глаза Никита.
– Потому что каждый Червь и был универсальным инструментом и мог собирать или выращивать всё, что ты перечислил.
Пилот озадаченно почесал переносицу, ища аргументы.
– Ладно, они и компы, и машины, и космолёты. Но о какой культуре может идти речь, если у них наверняка не было письменности, художественных промыслов, кино и телевидения?
– Значит, им это было не нужно, – проговорила Майя, с восторгом глядя на учёного. Она его боготворила. – Но искусство и у Червей могло быть, пусть и далёкое от человеческого. Иначе разумной их раса не стала бы.
– Давайте разберёмся…
– Стоп! – прервал пилота Антон. – Дискутировать будем на борту. Малыш, выпускай шпиона.
– Выполняю, – отозвался компьютер.
– Может, лучше самим посмотреть, что оно такое? – предложил Никита, мгновенно переключаясь на другую тему. Сидеть без дела он не любил. – Я могу сходить. Тут никакой опасности не видать.
– Первым пойдёт разведмех! – отрезал Лихов.
– Эх, зарезали здоровую инициативу на корню! – разочарованно шмыгнул носом оператор, вызвав смешки.
Понаблюдали, как из кормового люка выбирается в ставшие камнем пески робот, похожий на бронированного крота. Фонари он включать не стал, потому что это не имело смысла, зато включил гравитационный щуп и параллельно с ним сонар – ультразвуковой локатор. Компьютер «голема» синтезировал изображение с камер аппарата, превращая его в земного панголина. Одновременно появилось изображение просвечиваемых локаторами окрестностей катера. Заработал плазменный бур аппарата, превращая породы перед ним в пар.
«Гусеница» приблизилась, вырастая в пористую синеватую трубу, какой её видел компьютер. Штыри на её теле казались колючками дикобраза, чёрные у основания и светлеющие к вершинам.
– Удивительно, что они уцелели, – заметил Щёголев.
– Может, штыри – это антенны защитных полей? – возбудился Никита.
– Вполне.
«Крот» обошёл «гусеницу» с торца.
Космолётчики увидели чёрную щель длиной около шести метров между верхней и нижней «акульими челюстями», состоящими из острых сталактитовидных наростов. Компьютер сделал их белыми под стать клыкам земных акул. Манипулируя излучателем, робот удалил несколько клыков, вырезая в челюстях отверстие, протиснулся дальше.
Стена слежавшегося за миллионы лет песка за кормой формеха выдавила часть породы, клуб дыма рассеялся.
– Оба-на! – сказал Щёголев.
– Да червяк же… пустой! – не сдержал возгласа Никита.
«Гусеница» внутри действительно оказалась почти свободной от песка. По всей длине её стометрового трубчатого тела плавали вокруг прозрачно-стеклянного гребня белёсые, похожие на большие паутины кружева.