— Если все обстоит так, как вы говорите, то очевидно, что убийца — Гамильтон, — вставил Лейверс.
— Конечно, — ответил я, — это было бы очевидно при несколько других обстоятельствах.
— Что вы хотите этим сказать, лейтенант? — спросил шериф.
— Я остаюсь при своем мнении, но прежде чем сообщить его вам, я хотел бы еще кое в чем убедиться лично. Есть ли у вас что-нибудь ко мне? — спросил я, намереваясь покинуть помещение.
Лейверс в задумчивости глубоко затянулся сигарой и, как бы внезапно вспомнив, сказал:
— Да, лейтенант, чуть не забыл! Мы получили результаты баллистической экспертизы. Ламберт был убит не из револьвера Косто.
— Благодарю за информацию, шериф. До скорой встречи, мистер Старкс.
Старкс находился в такой глубокой задумчивости, что, казалось, даже не расслышал.
Выходя из офиса на улицу, я с удивлением обнаружил, что меня ожидают.
— Так кто же этот господин? — спросила Аннабел невзначай.
— Это господин Мервин Старкс, гениальный частный детектив. Человек с железными нервами и золотой головой.
— И все-таки, несмотря на все его достоинства, он совершенно блекнет перед вами, лейтенант! — с улыбкой сказала Аннабел.
— Вы шутите? — спросил я обескураженно.
— Совершенно серьезно, — сказала она и стыдливо опустила глаза.
— Это второй нокаут за последние два дня, — прошептал я и стал медленно сползать по стене.
Несколько часов спустя, подъезжая к обшарпанному особняку, в котором располагалась пресловутая фирма «Гамильтон Гамильтон Импортер», я предвкушал очень тяжелый разговор и старался максимально собраться, дабы предстать перед врагом во всеоружии.
Само собой разумеется, я опасался не столько беседы с мистером Гамильтоном, которая должна была носить чисто деловой характер, сколько встречи с его очаровательной секретаршей.
Агнесса, сидевшая на своем обычном месте, была одета до того строго, что мне в первый момент даже показалось, будто я угодил в контору мистера Старкса.
Агнесса слегка приподняла огромные роговые очки, нелепо сидящие у нее на переносице, и этого было достаточно, чтобы убедиться в полной справедливости моих опасений.
— Здравствуйте, господин Уилер, — сказала она замогильным голосом. — Как ваше здоровье?
— Спасибо, превосходно, а господин Гамильтон у себя? — спросил я довольно поспешно, хотя, в общем, и не надеялся так легко отделаться.
— А вас разве не интересует, как я себя чувствую, господин коп?
— Я, собственно, только за этим и приехал, дорогая!
— И сразу же спросил про мистера Гамильтона?
— Только для отвода глаз, моя прелесть. Я постеснялся сразу задать такой щекотливый вопрос.
— О, если бы я заранее знала, что господин Уилер окажется таким застенчивым, то черта с два я стала бы торчать больше часа в парикмахерской, выбрасывать половину жалованья на вечернее платье и напяливать французское белье! И все для того, чтобы отправиться домой на полицейской машине в сопровождении какого-то идиота-сержанта.
Я стоял с непокрытой головой под градом упреков и выслушивал самую площадную брань. Я достал блокнот и начал конспектировать перечень кабацких выражений. Агнесса перешла на матросский жаргон, но спустя несколько минут фонтан ее красноречия начал иссякать, и я решил покаяться.
Я пал на колени и в самых изысканных выражениях вымаливал прощение, обещая реабилитироваться при первой возможности.
— Я подумаю над вашим предложением, — сказала Агнесса, немного смягчившись. — Между прочим, мистер Гамильтон у себя в кабинете…
Я встал с колен.
— Надеюсь, специально для вас он заготовил одну из своих самых непристойных шуток, — добавила она. — Оревуар!
Я застал Гамильтона стоящим у окна. Он с большим увлечением рассматривал что-то в небольшую подзорную трубу.
— Ох, лейтенант! — воскликнул он, наконец оторвавшись от своей цапки. — Простите, я вас сразу не заметил.
— Пустяки, — ответил я любезно.
— Вас можно поздравить, лейтенант! Прошлой ночью вы были просто великолепны! А я, признаться, всегда считал, что полиция… — Тут он замялся. — Ну, в общем, рад был в этом разочароваться!
Он снова поднес к глазам свой телескоп и уставился в окно.
— Вы не собираетесь лететь на Луну? — спросил я, подождав еще минуту.
— Пожалуй, нет, — ответил он с улыбкой и передал трубу мне.
Кадры менялись довольно быстро и, казалось, им не будет конца.
— Ну как? — ежеминутно осведомлялся Гамильтон, но я счел нужным помучить его еще немного и молча продолжал созерцать.
— Красотки на любой вкус! — авторитетно заявил я, наконец пресытившись зрелищем и возвращая трубу Гамильтону.