— Мне все ясно и без криминалистов. «У этого парня две дырки в голове, что, по-видимому, и послужило причиной смерти…» — прогнусавил я. — Так вы напишете в медицинском заключении?
Вместо ответа Мерфи самодовольно ухмыльнулся.
— Ну ладно, доктор, если вы такого высокого мнения о своей квалификации, то не могли бы сказать, когда наступила смерть?
— Полтора часа назад, — ответил Мерфи.
— Откуда такая точность? Разве покойник носил возле уха портативные часы?
— Я вижу, лейтенант, для вас существует только один способ убедиться в моей профессиональной компетентности — оказаться на его месте.
— О, не надейтесь, док! Я буду жить долго и счастливо.
С этими словами я покинул позицию в окне, чтобы осмотреть машину снаружи. Кен не врал — левый бампер был слегка смят. Убедившись в этом, я вновь просунул голову внутрь, чем, кажется, несказанно обрадовал доктора Мерфи.
— Вы злоупотребляете терпением человека, в жилах которого течет ирландская кровь, — пробурчал он.
— Последний вопрос, док, что вы скажете об оружии?
— С точностью судить об этом можно только после вскрытия.
— Огромное спасибо, доктор. Великодушно извините за то, что я вас отвлек. Вы мне очень помогли.
— Не стоит, лейтенант. Я всегда рад служить очаровательному троглодиту.
Мы любезно раскланялись. Мерфи снова занялся покойником, а я, поразмыслив немного, направился обратно в управление.
Лейверс уставился на меня так, будто я вошел не в дверь, а в окно.
— Скажите, Кен, — поспешил спросить я, пока шериф не начал метать икру, — заднее левое окно было закрыто, когда вы ехали сюда?
— Нет, окно было открыто. Я это точно помню, потому что предыдущий клиент сам открыл его — жаловался на духоту.
— Благодарю, я полностью удовлетворен, — сказал я,
— Уилер! Какого черта? — заорал Лейверс, выйдя из коматозного состояния, но я уже покинул кабинет.
Глава 2
На другое утро, около десяти часов, в прекрасном расположении духа бодрым шагом я вошел в полицейское управление. Аннабел Джексон, секретарша Лейверса, сидела за конторкой и колдовала над грудой документов. Троном горделивой королеве шерифской приемной служил высокий табурет, на котором ее восхитительная королевская попка покоилась величественно и непринужденно, являя великий соблазн для подданных.
Звонкий шлепок, звук которого отчетливо раздался в небольшой комнате, когда я проходил мимо трона, как нельзя лучше доказал, что я — всего лишь простой смертный и ничто человеческое мне не чуждо.
Аннабел подпрыгнула, будто ее укололи шилом. Тут мне и пригодилась моя отменная реакция — я успел схватить ее за запястье как раз в тот момент, когда ее коготки находились уже в нескольких дюймах от моей счастливой физиономии.
— Вы — сексуальный маньяк! — заявила Аннабел, тщетно пытаясь освободить пойманную руку. — Пустите меня, слышите!
— Вы допускаете роковую ошибку, королева, — возразил я. — Вовсе я не маньяк! Просто таким образом я выражаю восхищение. Я же не виноват, что вы восхитительны.
— Если вы еще хоть раз попытаетесь выразить свой восторг подобным образом, я пожалуюсь шерифу, — отчеканила она. — Не думаю, что ему будет приятно узнать, что всякие лейтенанты пристают к его секретарше.
Я выпустил тонкое запястье и схватился да сердце.
— Всякие? — спросил я, стараясь вложить в этот вопрос все запасы трагизма. — Значит, я не единственный?
Некоторое время она раздумывала: рассмеяться или треснуть меня пишущей машинкой, но решения принять так и не успела, потому что из кабинета раздался окрик: «Уилер!!!»
«Судя по употребляемым интонациям, шеф в своем обычном настроении», — подумал я и толкнул дверь кабинета.
Лейверс, сидя в кресле, яростно жевал кончик сигары.
— Я надеюсь, Уилер, — начал он замогильным тоном, — вы меня извините за то, что я помешал вашим невинным забавам?
— Естественно, сэр, какой может быть разговор!
— В таком случае докладывайте. Кажется, прошлой ночью я посылал вас в одно заведение?
«А мне кажется, что не успей я вчера вовремя смыться, — шериф порекомендовал бы мне совсем иной маршрут», — подумал я.
— Кажется, оно называется «Топаз»? — настаивал Лейверс.
— Так точно! — гаркнул я с такой силой, что Лейверс поперхнулся дымом.
— И это все, что вы можете сообщить? — спросил он, прокашлявшись наконец.
— Я был там прошлой ночью, сэр, и кое-что разузнал. Бармен без труда вспомнил, что Ламберт был у них вчера и просидел около трех часов и все это время пил, как губка. И чем больше пил, тем разговорчивее становился.