— Что вы хотите этим сказать?
— Бармен сообщил, когда Ламберт напился, то стал громко угрожать какому-то «вонючему ублюдку» — это дословно, именно так он говорил. Кричал, что имеет какие-то доказательства и собирался немедленно ехать в полицию.
Бармен сказал также, что за столиком Ламберта сидели еще два субъекта. Они тоже были пьяны, но не до такой степени, как Ламберт, и о чем-то с ним разговаривали. Потом бармен некоторое время был занят с другими посетителями, а когда освободился, то увидел, что эта парочка выводит совершенно пьяного Ламберта под руки на улицу. Сказали, что, посадят его в такси.
— Чепуха! — воскликнул Лейверс. — Ясно, что именно они его и прикончили. Вывели на воздух и «бац-бац»!
— Это лишено здравого смысла, шериф, — возразил я. — В баре была куча народа, однако никто не слышал выстрелов.
— Бесшумный пистолет!
— Но зачем было стрелять в голову? Да и потом, насколько нужно быть пьяным, чтобы запихнуть в такси окровавленный труп с двумя дырками в голове. Водитель бы сразу заметил.
— Ваш водитель — болван! — отрезал Лейверс и насупился. Потом спросил: — Может быть, у вас есть другая версия?
— Есть, шериф. Помните ту белую спортивную машину, неожиданно наскочившую на таксиста?
— А при чем тут это?
— Если помните, заднее левое окно в такси было открыто. И Ламберт сидел как раз возле окна…
— Короче, вы хотите сказать, нашелся идиот, который умудрился поравняться с такси и на ходу застрелить находившегося в нем пассажира?
— Во всяком случае, это звучит убедительнее вашей версии, согласно которой Ламберт застрелен двумя пьянчугами прямо на тротуаре перед «Топазом».
Лейверс принялся ожесточенно раскуривать сигару — он всегда так поступал, когда события принимали невыгодный для него оборот. Чтобы предотвратить назревающий конфликт, я поднес к его потухшей сигаре свою зажигалку и попытался перевести разговор в другое русло.
— Скажите, сэр, — начал я вкрадчиво, — что представляет собой этот Ламберт? Мне о нем ничего не известно.
— О, это старая история! — Лейверс будто специально ждал вопроса. — Финансовая контора «Ламберт и Гамильтон Гамильтон Инвестмент Конселорз». Они занимались вложениями в недвижимость и дела шли отлично, пока в один прекрасный день мистеру Гамильтону не взбрело в голову проверить банковские счета. Проверка выявила небольшую недостачу — всего сто тысяч долларов!
— И конечно же мистер Гамильтон заподозрил своего партнера и подал на него в суд?
— Естественно. Денег следствие, правда, не обнаружило, но тем не менее суд присяжных признал Ламберта виновным и дал ему пять лет, а недостающую сумму фирма вернула клиентам за свой счет.
— Фирма, то есть мистер Гамильтон?
— Совершенно верно. Сумму почти полностью возместил он, так как на счету Ламберта не оказалось и десятой части таких денег.
— И что же сейчас поделывает мистер Гамильтон? Продолжает дело в одиночку? — спросил я.
— Нет, — ответил Лейверс. — Сразу после суда фирма прекратила свое существование и мне неизвестно, чем в данный момент занимается мистер Гамильтон. Ламберт же отсидел всего три года из положенных пяти — попал под амнистию и был выпущен из Сан-Квентина неделю назад.
— И как он повел себя после освобождения? Не стал покупать яхту или особняк на Пятой авеню?
— Конечно, нет. В общем, вел себя довольно тихо. А денежки как сквозь землю провалились — сто тысяч! Неплохой повод для убийства? — сказал Лейверс таким тоном, словно и сам был не прочь пришить кого-нибудь за такие деньги. — Мотив преступления поэтому более или менее ясен, — продолжал он, — надо найти за что зацепиться. У вас есть какие-нибудь предложения?
— Для начала можно посадить непьющего, скажем, сержанта Полника, в «Топазе», на случай, если там снова появится эта парочка, — сказал я.
— Это само собой. Дальше?
— Может быть, небольшой визит сочувствия к родственникам покойного? У него есть родственники?
— Дочь, Корин Ламберт. Она содержит ателье модной одежды на Сосновом бульваре. Больше, насколько мне известно, у него родственников не было.
— Пожалуй, навещу ее, — сказал я. — Если Ламберт не постеснялся оповестить о своих планах клиентуру «Топаза», то уж с собственной дочерью он наверняка делился.
— Может, да, а может, нет, — усомнился шериф. — Я слышал, у них были неважные отношения. Но попробовать во всяком случае стоит. Отправляйтесь немедленно.
Я уже подходил к двери, когда Лейверс подал голос.