Я никогда не был знатоком архитектуры и поэтому затрудняюсь сказать, в каком стиле был выстроен особняк Гамильтона, но у меня создалось впечатление, что нынешний владелец перетащил его сюда после очередной распродажи недвижимости, принадлежащей мистеру Уолту Диснею.
Дверь мне открыл лакей в самой настоящей ливрее, но физиономия у него была идиотская. Я представился и сказал, что мне нужно поговорить с мистером Гамильтоном. Он попросил меня некоторое время подождать и пообещал пойти выяснить, может ли мистер Гамильтон меня принять. Я изъявил робкое желанное, чтобы «некоторое время» не длилось более двух минут, иначе я могу обидеться и поджечь дом. Он возмущенно фыркнул и удалился, величественный, как фрегат.
Однако через минуту он снова появился и сообщил, что к его глубочайшему сожалению мистер Гамильтон никак не может сейчас принять меня по той простой причине, что его нет дома.
Пока он продолжал рассыпаться в извинениях, я решил, что причина уважительная.
Но тут наконец этот мерзавец сообщил, что хотя мистера Гамильтона и нет, миссис Гамильтон дома, она находится в гостиной и готова меня принять, а он с великой радостью меня к ней проводит.
Двигаясь черепашьим шагом в кильватере у этой скотины, я с нежностью вспомнил эксцентричного шефа.
— Скажите мне ваше имя, любезный, — сказал я.
Он резко замедлил ход, и я едва не врезался в его ливрейную спину.
— Меня зовут Перкинс, сэр, — доложил он, развернувшись во фронт.
Затем он плавно развернулся и мы продолжали шествие.
Я вдруг представил себе физиономию Лейверса, держащего в руках номер сегодняшней вечерней газеты, на первой странице которой красуется моя физиономия и подпись: «Зверское убийство мистера Перкинса в Гамильтон-холле! Убийца — полицейский лейтенант».
Это придало мне сил для сохранения спокойствия, но если бы наше триумфальное шествие продлилось хотя бы еще минуту — я не дал бы за жизнь господина Перкинса и ломаного гроша!
К счастью, мы уже достигли гостиной.
— Лейтенант Уилер! — продекламировал Перкинс, открыв передо мной дверь, и я вошел внутрь, стараясь не смотреть в его сторону.
Из глубины комнаты навстречу мне вышла высокая худощавая брюнетка. Одета она была так, как будто только что сошла с обложки французского «Вога».
— Добрый день, господин Уилер, — сказала она мягким контральто. — Меня зовут Гейл Гамильтон. Мистер Гамильтон должен появиться с минуты на минуту, так что вы вполне можете его подождать. Присаживайтесь, пожалуйста.
Опустившись в какое-то полуантичное кресло, сплошь состоящее из прямых углов, я посочувствовал древним грекам.
Миссис Гамильтон устроилась в таком же кресле напротив, элегантно скрестив стройные ноги.
На вид ей было лет под тридцать. Пропорции ее тела и лица были выдержаны идеально, но в ее красоте чувствовался какой-то холодок.
«Что ни говори, а до Агнессы ей далеко, — мысленно заключил я, закончив осмотр.
— Вы, наверное, хотели поговорить с моим мужем по поводу убийства Дэна Ламберта? — поинтересовалась она.
— Вы совершенно правы, — согласился я.
— Это был ужасный негодяй! — воскликнула она, едва не свалившись со своего кресла.
«Не знаю, способна ли эта женщина любить, — подумал я, — но ненавидеть она уже умеет!»
— Он причинил нам столько неприятностей! Я всегда говорила мужу, чтобы он порвал с ним всякие отношения. Он такой доверчивый!
— Понимаю вас, — посочувствовал я, предоставляя ей возможность полностью излить душу.
— Нам за глаза хватило давнишнего скандала с пропажей денег, а тут еще это проклятое убийство! Снова начнется газетная шумиха! — Она перевела дух и объяснила: — Все дело в том, что вот-вот начнутся выборы президента местного женского общества «Дочери Пионеров Запада», а я являюсь главным кандидатом на этот пост.
— Вы, конечно, предпочли бы, чтобы Ламберт был убит после того, как вас изберут президентом? — осведомился я.
Но миссис Гамильтон сделала вид, что пропустила колкость мимо ушей.
— Все это жутким образом подрывает наш престиж! — продолжала она. — Я имею в виду себя и моего мужа. Но ничего не поделаешь: у Гамильтона прямо противоестественная страсть ко всяким дурацким предприятиям. Еще до его разрыва с Ламбертом, чему я, не скрою, была очень рада, хотя и потеряла сто тысяч, я втолковывала Гамильтону, что он болван и глупо заниматься рискованным бизнесом, если в этом нет необходимости — у меня, слава богу, достаточно денег для нас двоих! К тому же с таким партнером, как Ламберт! И вот, после всего, что случилось, мой муж решил организовать собственное дело! Про его контору уже пишут в газетах!