***
Ещё стоя в дверях, генерал внимательно изучил меня взглядом.
— Ну, что скажешь? Ты тут не случайно оказался, это ясно. — таков был его вердикт. — Чего стоишь? Дай полотенце. Водка есть?
Я протянул ему что-то вроде полотенца: первое попавшееся под руку. Длинный нож, который я сжимал в другой ладони, Медведева не волновал совершенно. Впрочем, меня его топор тоже не очень беспокоил. Вряд ли генерал явился убивать меня.
Он кое-как оттёр лицо, однако большая часть крови уже запеклась — получилось не очень. Чистая кожа теперь блестела в свете лампочки, но лишь отдельными пятнами. Словно камуфляж.
— Так что, водка есть?
— Есть виски.
— Подходит, пошли.
И мы пошли. Я сразу понял, что с этим человеком лучше не спорить. Только больной стал бы перечить Медведеву, и дело совершенно не в топоре. Пофехтовать-то я с ним ещё был готов, но вот возражать…
Итак, я пил с генералом из Кемерова. «Талискер» он опрокидывал залпом, не смакуя. Я же тянул прекрасный напиток медленно.
— Мне в Кемерово не житьё. — начал генерал. — Там ведь ничто не рождается, ничто не умирает, нет никакого движения. Смысла нет. Мне звонил губернатор, звонили страшно сказать, откуда: всех нахер послал. А вот здесь я сразу понял, что к чему, ради чего со мной всё приключалось да приключалось. Почему на войне не подох. И ты, ясен пень, тоже понимаешь. Потому и здесь… без тебя было бы трудно. Хорошо, что приехал.
Я хотел было ответить, что не понимаю абсолютно ничего, но осёкся. Бессмысленные на первый взгляд слова Медведева что-то внутри задели. Возможно, я и правда знаю, зачем приехал, но сам себе в том не признался? И дело не в телефонном разговоре с матерью?
Говорил ли я с ней вообще? Может, и не говорил? А может, говорил с Еленой и генералом? Всё как-то безнадёжно запуталось.
— Вы зачем тех людей убили?
— Людей? — он будто искренне удивился.
— На участке.
— Ааа… — генерал по-хозяйски освежил стаканы. — Людьми ты этих называешь? Никакие они не люди. Твари. Морды и рыла вместо лиц. Лапы, копыта, крылья, хвосты. Ты бы видел, что мелкий говнюк со своими дружками в посёлке творил! Ну да я ему открутил руку, это понятно. Я ж мастер спорта, призёр Союза по самбо. Я воин, не то что старик Кузьмич… ну да речь не о нём. И ты тоже воин, должен понимать!
Приятно, конечно, что он называл меня воином, даже если не совсем искренне. Мастером спорта я не был, да и много лет не тренировался. Даже спортивную шпагу в руки не брал, что говорить о железе посерьёзнее? А генерал — он генерал. Боевой, без шуточек. Это не Иволгин из кино. Хотя и тот был непрост, но Медведев — иного калибра.
Такими людьми пушки бы заряжать. Им шахта для межконтинентальной ракеты по росту выйдет. И во всей стране не хватит мрамора для памятника: так, на бюст наскребут, поставить на родине героя. В Кемерово.
— А женщину?
— Женщину! Мать сволочи этой? «Кузькина мать» как есть. Только не она мне показала, а я ей. Да брось, чего строишь из себя гимназистку? Ты же знаешь эту историю, читал. Вот мы сейчас с тобой бутылку приговорим… и пойдём.
— Куда пойдём?..
— Куда-куда… За Еленой твоей. Нужно же выручать, правильно? Ты ж за ней приехал?
— За ней?.. — я опять думал возразить, но вместо этого совсем неуверенно переспросил.
— А за каким ещё хером? Не бухать же на природе. Бухать ты и в Будапеште мог. Или ещё где-нибудь, только — ша! Своё отпил. Как Илья Муромец: на печи тридцать лет и три года пролежал, а потом вышел из зоны комфорта.
Возможно, генерал был прав как никто другой, с кем я когда-либо пил. Кабы с ним Ельцин глушил водку — глядишь, и девяностые не сложились бы так криво. Этот человек мог всё расставить по местам, даже если его слова оставались не вполне ясны. Точное значение не важно, главное — азимут. Целеуказание, направление атаки.
Медведев знает все пароли. И ориентиры даже с закрытыми глазами видит, в этом сомневаться уже не приходилось. Он ударил дном стакана по столу.
— Пора! Неси их.
— Кого?
— Мечи.
— Какие мечи?
Генерал посмотрел на меня так, что лучше бы уж обматерил с ног до головы. С упоминанием всех родственников и самыми забористыми эпитетами. Мне стало стыдно. За что он воевал? Чтобы с такими, как я, «Талискер» пить?
— Мечи. Здоровенные, наточенные, охуенные мечи. Которые у тебя в подвале лежат.
Я смутно догадывался: под домом могут до сих пор валяться текстолитовые и дюралевые дрыны из моей юности. Только вот почему генерал представлял их совершенно иначе — пока оставалось загадкой. Однако я не стал спорить, а поспешил в «тёплый» дом. Сдвинул тяжёлый ковёр, потянул крышку люка, шагнул по крутой лестнице в прохладную темноту.