Мысленно пожелав казакам удачи, а губернатору — рака прямой кишки, я поспешил в сторону леса. Броневики там точно не проедут, кроны деревьев хоть как-то укроют от вертолёта, а пешими меня могут и не решиться преследовать.
Лямки впивались в плечи, баллон противно болтался за спиной, пистолет оттягивал карман, земля под ногами уже становилась мокрой, раскисшей. Но надо было бежать, потому я бежал.
А дальше случилось совсем неожиданное: я услышал голос Кабана.
— Боря! Боря!.. Сюда! Сюда беги!
Ясное дело, я последовал за голосом. Он завлекал вглубь заболоченного леса, в темноту, где едва можно было разглядеть стволы деревьев. Напорюсь сейчас на корягу, провалюсь в трясину — и конец… но что толку об этом думать? Я вновь просто бежал — туда, откуда звал друг. Пусть доверие к нему давно уже пошатнулось.
Кабан, по крайней мере, с лошадьми точно не трахается.
Наконец я, весь в мыле, выскочил на поляну. Здесь было гораздо светлее, чем в лесу, однако не из-за луны: такое ощущение, будто немного светился сам ночной воздух. Да и болотные травы вокруг переливались розово-фиолетовым.
Никакого Кабана не было. Посреди поляны торчал большой пень, а на нём восседал очень худой мужчина, обнажённый по пояс. Хотя я стоял метрах в семи как минимум, но всё равно ощущал, насколько мерзко у него несёт изо рта: словно дерьмом зубы чистит, честное слово. Незнакомец был украшен перьями на манер индейца. Рядом — какой-то прямоугольный предмет… что это?
— Подойди, Борис. Не бойся.
Я уже давно ничего не боялся, чтобы вы знали. Но и подходить не спешил.
— Подойди-подойди. Мы на границе, тебя сейчас едва ли преследуют. Опасаться нечего. Давай просто поговорим.
Я приблизился и теперь смог разглядеть больше.
Во-первых, непонятный предмет оказался телевизором. Старым, советским: «Радуга» или вроде того, в деревянном корпусе. Во-вторых, незнакомец не был украшен перьями: они росли прямо из его кожи, на шее, плечах и груди. Чёрные, как у ворона. Кроме того, в руках он держал небольшую змею: она не издавала звуков, только вертела головой и высовывала язык.
По всему выходило, что меня ждёт интересный разговор.
— Присаживайся.
Я хотел спросить, куда, но тут заметил — из-под земли рядом выскочил ещё один пенёк. Хорошо. Усевшись поудобнее, я направил огнемёт в сторону собеседника. На всякий случай, для острастки. Пусть понимает, что я не шутки шутить настроен.
— Вы кто такой?
— Ты читал обо мне в книжках. Даже обсуждал недавно… с прекрасной девой, твоего племени от Колена Иудина. Аз есмь Астарот, двадцать девятый дух, великий герцог.
Да, мы с Алиной успели обсудить демонов Гоэтии — она ведь угорала по Каббале и всяким таким штуковинам, сам я тоже кое-что читал. Пусть давно и с недостаточным вниманием. Наконец стало ясно, что было написано на фургоне, который мы с парнями видели в посёлке. МАРБАС — это не аббревиатура. И губернатор, о котором все говорили — отнюдь не Московской области.
Губернатор Марбас, пятый демон. Тот, что управляет тридцатью шестью легионами. Тот, который способен излечить любую болезнь.
Вот в чьи владения мы угодили. Вот о каком кордоне шла речь. На этой поляне начинаются земли Астарота?.. Бред. Если так, то мы в Аду. А в Ад попадают после смерти — следовательно, больше не умирают? Но Алина умерла. И бойцы очистки, которых я застрелил. И даже те алкаши, если верить Кабану… Впрочем, голос Кабана зазывал меня на эту поляну. Может, Астарот давно уже был на его месте?
Например, с момента, когда мы чудом избежали аварии? Чушь какая-то, всё противоречиво. Я решил задать вопрос в лоб, без обходных манёвров.
— Если так, то это Ад. В Ад попадают мёртвые. С моей точки зрения умерли совсем другие люди.
— Твоя точка зрения несовершенна.
Астарот щёлкнул костлявыми пальцами, и телевизор рядом с ним включился. На чёрно-белом экране, несмотря на сильные помехи, я увидел Алину: живую, но очень напуганную. Она бродила вокруг «Эскалейда», звала кого-то во весь голос. Может быть, нас?
Может быть, меня?
Демон улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Да-да: безобразный ангел, вот только крыльев у тебя не видать — как и дракона рядом… даже с «Гоэтией» здесь сходилось не всё. Детали оставались весьма противоречивыми.
— Вы думали, что дева мертва, а остальные гуляки живы. Однако всё наоборот: это вы умерли. А она не принимала те таблетки… ты помнишь таблетки?
Сменился ракурс изображения на экране. Я увидел собственный труп возле костра — в обнимку с гитарой. Должен признать, зрелище вышло впечатляющее: очередной ком к горлу подкатил мгновенно. Не блеванул я лишь по одной причине — вспомнил, что труп Алины обнаружился в джипе, когда тот стоял в совсем другом месте.