Менотти: «У него была несколько иная шкала ценностей. Для него ЧМ не был вопросом жиэни и смерти. Я всегда ценил его честность и интеллигентность и понимал, что не имею права возражать против его решения. Это было бы неправильно (…) Но у меня была другая точка зрения и у остальных игроков тоже (…) Игроки были тогда, как заряженные батареи, они были готовы играть и обо всем забыть, даже о собственных семьях…»
После ухода «Лобо» Карраскосы место левого защитника в основе застолбил за собой «Конехо» (кролик — исп.) Альберто Тарантили.
Поговаривали, что имелась еще одна причина отказа. Карраскоса был категорическим противником приема таблеток, которые, называя «витаминами», выдавал игрокам врач команды. Однозначно, речь шла о допинге!
Карраскоса «Я из тех спортсменов, кто выигрывает и проигрывает честно — без запрещенных приемов, без подкупов, без допинга».
Что до остальных футболистов и отношения к происходящему в стране, то они помалкивали и продолжали готовиться к ЧМ.
Менотти (2001): «Подавляющее большинство игроков не интересовалось ничем, кроме футбола. Представить себе, например, Гальего, рассуждающего о политике, я просто не могу. Он даже никогда не вникал в дела своего «Ривера» — только игра и ничего больше». (В 1978-м Гальего был еще игроком «Ньюэллз олд бойз». — Б.Т.).
Рубен Гальего — важнейший игрок Менотти. Классический опорник, игравший неброско, но исключительно надежно в отборе и защитных действиях. Флако ценил его очень высоко.
Гальего (2001): «Что? Книга? Да, было такое. Действительно, после ЧМ-78 Менотти послал моей матери свою книгу с посвящением ей и благодарностью за сына. Он всегда был очень внимателен к людям».
В победе отлично вьшколенной и неудержимой «альбиселеста» на домашнем первенстве имеется один изъян, о котором регулярно напоминают — выигрыш у сборной Перу в решающем матче полуфинального турнира с «нужным» счетом, даже с перевыполнением — достаточно было перевеса в четыре мяча, а забито было шесть сухих.
Как сообщали СМИ после ЧМ, «на следующий вслед за игрой день в портах Перу уже разгружались транспорты с пшеницей (цифры приводились разные, усредненно — 35 000тонн), астрана получила 50-миллионный (в долларах) кредит от правительства Аргентины. То есть подкуп шел на государств «еюм уровне — в правительстве за «эти дела» отвечал председатель Оргкомитета ЧМ-78 адмирал Лакоста, будущий вице-преэидент ФИФА.
В фильме Кристиана Ремоли «Правда или ложь» (2008), а также в книге Рикардо Готты «Мы были чемпионами» (2005) матчу со сборной Перу уделяется немалое внимание. Бывшие участники той встречи отвечают на вопросы, в том числе и о факте подкупа конкретных игроков. Пшеница пшеницей, но футболистам тоже ведь надо объяснить, что от них требуется.
Хосе Веласкес (полузащитник сборной Перу): «Давили на нас, конечно. Помню перед игрой к нам в раздевалку пришел глава Аргентины генерал Видела вместе с Генри Киссинджером. Американец говорил Виделе о Перу, как о «стране с большим будущим». Тот кивал. Странное посещение».
Перуанцы почти уверены, что деньги взял центральный защитник Рудольфо Манцо.
Рамон Кирога (вратарь сборной Перу): «Да принял он бабки. Однозначно. Что я, первый разе ним вместе играл, что ли?! Он никогда раньше так не чудил. А аргентинцам с их атакой достаточно было — тут центрбек не добежал, тут не так ногу поставил, тут вроде поскользнулся. Я? Нет, я не брал, мне и не предлагали…»
Манцо вскоре после ЧМ переехал в Аргентину играть в футбол. И получил от своих новых одноклубников красноречивое прозвище — Эль Вендидо (El Vendido — продажный (исп.)
Менотти на все вопросы о том, был ли результат игры с Перу предопределен заранее, отвечал: «Все это ложь, ложь…»
Билардо: «Да знал он все наверняка. Чистюля! Он даже делал вид, что ему неизвестно, что и я работаю на сборную. Меня нашли ребята из его штаба, и мы договорились, что я буду наблюдать за возможными соперниками и передавать им информацию. А он, значит, об этом был не в курсе. Да и от военных он не был так далек, как потом начал всем рассказывать…»
Такой точки зрения придерживается не только Билардо.
Освальдо Ардиццоне (журналист и футбольный писатель): «Помню, однажды член наблюдательного совета нашего издания собрал работников и сообщил, что есть просьба-указание от большого начальства не критиковать тренера сборной Сесара Луиса Менотти(…) На сборы иногда приезжали члены правительства. Есть фотографии, на которых Менотти разговаривает с Лакостой, тот похлопывает тренера по плечу — разговор явно дружеский…»
Время от времени, однако, Менотти в прессе поругивали. В большинстве случаев это совпадало с отъездами сборной на контрольные игры или отлучкой тренера из страны в Европу. Критика сводилась к тому, что команда «плохо играет», показывает посредственные результаты и вообще непонятно, «за счет чего ЭльФлако собирается побеждать на ЧМ». Речь, само собой, шлаозавс» звании звания чемпиона, на меньшее никто не соглашался. Кандидатура возможного сменщика не менялась на протяжении трех лет — Хуан Карлос Лоренсо, тренер сборной на ЧМ-1962 и ЧМ-1966, «человек опытный и знающий, как играть против европейцев не в товарняках, а в настоящих играх».
Последняя волна под лозунгом «уберите Менотти» прошла в конце 1977-го, когда Сесар отсутствовал в Аргентине почти семь недель. Он находился в Европе, в основном в ФРГ и Голландии, где внимательно наблюдал за чемпионатами и матчами сборных этих стран, справедливо считая их главными соперниками сборной Аргентины.
Менотти: «За это время мне лишь однажды удалось отвлечься от футбола на несколько часов и посетить музей Ван Гога в Амстердаме».
Критика и помехи тренерской деятельности Менотти шли скорее от «доброжелателей» по федерации, тренерскому цеху и связанных с ними журналистов. То Лароссу и Гальвана АФА дисквалифицирует за удаления на 20 игр, включая международные, то Билардо нещадно раскритикует игру его команды (пожалуй, первое громкое выступление Наригона против Флако — это резкая критика сборной в 1975-м после вылета аргентинцев с ЧЮА — два поражения от бразильцев. Тогда впервые Менотти вступил с Билардо в прямую перепалку).
На том же сборе, с которого уехал Карраскоса, взбрыкнул вратарь Уго Гатти, единственный футболист, о котором Менотти еще в 1976-м говорил, что вратарская позиция в сборной «закрыта» надежно и «о других претендентах на пост № 1 можно говорить лишь как о запасных». Тем не менее, тренер пробовал Убальдо Фильола, проверял Рикардо Да Вольпе, Эктора Балея и даже не сбрасывал со счетов Даниэля Карневали.
На январско-февральских сборах Гатти вдруг попросил тренера отпустить его на месяцок в клуб — мол, травма, колено побаливает. Менотти отправил Уго на обследование. Эскулапы доложили: «Здоров, никаких травм». Флако немедленно отчислил Бешеного (погоняло знаменитого Гатти — Эль Локо, псих): «Почему врет? Не водилось за ним такого. Что-то тут не так. Свободен».
Уго Гатти (2007): «Я попросил тогда освобождения от сборов, потому что знал, что обратно не вернусь, что колено подведет. Быть вторым? Ни за что. (…) Сейчас Meногти мне верит, что была травма, а тогда он считал, что это козни Хуана Карлоса Лоренсо, тренера «Боки», где я был вратарем, что это он заставил меня уйти из сборной. (…) Обида на Менотти?! Вы шутите или делаете вид? Я по-прежнему считаю его лучшим тренером. Да, свою фразу «Эль Флако — Фрэнк Синатра тренерского дела» я назад никогда не возьму. Да, Билардо по-прежнему «тренер для маленькой команды». Это несравнимые величины. Менотти многогранен, интеллигентен (Так и тянет вставить: «у него на лбу десять классов написано». Что характерно, о Билардо, имеющем университетское образование, встречаются отзывы как о человеке не очень большого ума.. — Б.Т.). А как он говорил и объяснял? И относился к людям? После разговора с ним крылья вырастали! Помню, однажды он похвалил молодсгоРусо(ЭкторХрабина из «Бока» по кличке Эль Русо (русский)6ыл из семьи чешских переселенцев, но получил именно такое погоняло. — Б.Т.) так тот просто летал по полю и был готов для тренера на всё. Я ему говорю: «Русо, Флако пошутил над тобой, за что тебя хвалить?» И он ответил: «Ты не просто бешеный, ты идиот. Флако не издевается над игроками!».