- Какие ящики? Ты это о чем? - В голосе "лейтенанта" зазвучало подозрение.
Рамиро почувствовал, что оплошал. Ему ведь не должно быть известно о задании группы. Он только теперь заметил чересчур широкие пояса-патронташи. "Взрывчатка в них, - подумал он, - возможно, новый вид". Вслух же, чтобы перевести разговор, произнес:
- Что вчера не приходили? В штаны наложили?
- Было дело, Рамиро, - ответил "сержант" за "лейтенанта", - в самую последнюю минуту. Наш старший весь ужин рыбам скормил, да и в штанах хватало! Теперь у нас вот он. - "Сержант" осторожно положил руку на плечо "лейтенанта". А тот распорядился:
- Ну, хватит. Пошли!
Диверсанты, одетые в форму бойцов революционных вооруженных сил, действовали нагло, "Лейтенант" принимал быстрые, смелые решения. Но, как он ни старался, его группа вынуждена была идти к сахарному заводу, где их ждали. Обычно вход на сентраль не охранялся, поэтому проникнуть туда не составило трудности. На территории завода, где диверсанты появились ближе к вечеру, во время пересмены, они повели себя как дома. Было очевидно, что им превосходно знаком план расположения цехов, известно, какое в них оборудование. То обстоятельство, что кругом на полях работали добровольные дружины военнослужащих и на заводе было много людей в военной форме, благоприятствовало успешной "работе" диверсантов.
Действовали они порознь, поддерживая связь при помощи скрытых под рубашками ультракоротковолновых передатчиков. Пока свою задачу решал один, двое других наблюдали, подстраховывая.
- Р-три, Р-три, я Р-один. Выхожу из электрического. Увидишь меня, двигайся к своей цели, - шептал себе в грудь "лейтенант".
- Р-один, Р-один, я Р-три. Тебя понял. - Третьему надлежало заложить взрывчатку под котел цеха рафинирования.
В это время "сержант", обогнув основное здание завода, подходил к машинному отделению.
- Компаньеро, вы кого-нибудь ищете? - спросил его молодой долговязый парень, выходя навстречу "сержанту" из ворот машинного. Он вытирал ветошью испачканные в масле пальцы.
Если бы "сержант" внимательно посмотрел на руки парня, он бы сразу понял, что это руки но рабочего человека.
- Нет, мы из соседней части. Я раньше никогда не бывал на сентрале. Интересно.
- В машинном нет ничего интересного. Одно масло. В цехе рафинирования, там другое дело. Сахар! Идите лучше туда, - ответил "рабочий" и встал в воротах, широко расставив ноги.
Содержание этого разговора слышал Р-1. Поэтому, как только у него на груди зашипело: "Р-один, Р-один, я Р-два. Препятствие на проходе в машинное", - он тут же ответил:
- Р-два, Р-два, я Р-один. Заверни за угол, там должен быть проем, через который подвозят нефть.
Но и там "сержанта" встретили рабочие, возившиеся у вагонетки, загородившей собой проем в стене цеха. Следующим указанием, полученным "сержантом", было:
- Р-два, иди к приемнику-транспортеру, в конце его закладывай под котел с патокой. Смелее! Не тяни!
Р-3 доложил о выполнении, и "лейтенант" распорядился:
- Р-два, Р-два, я Р-один. Мы отходим к гаражу. Ждем тебя там. Пошевеливайся!
- Порядок! Иду! - ответил "сержант".
Как только трое диверсантов скрылись за поворотом дороги, ведущей на тростниковые поля, в ворота сентраля въехало четыре крытых грузовика с саперами. Директор завода объявил по радио о немедленном прекращении работы во всех цехах, кроме машинного отделения, и о сборе всех рабочих у здания правления. Не более чем через десять минут все три пояса-патронташа были обнаружены. Два из них обезврежены, а третий положен между котлом и стенкой цеха рафинирования.
Завод был "подорван" примерно через полчаса после ухода диверсантов. Дирекция и местные органы госбезопасности побеспокоились о том, чтобы не распространились ненужные слухи. Сразу после взрыва сентраль окружили войска.
В последующие дни в газетах было опубликовано сообщение о взрыве завода. В заметке "Происки врагов революции" говорилось, что "трудящиеся района ответят на эти выпады врага подъемом трудового энтузиазма". Через месяц те же газеты сообщили, что завод полностью восстановлен и теперь производит сахара больше обычной нормы.
В день празднования годовщины победы на Плайя-Хирон "Эль Гуахиро" доставил на Кубу новую партию, теперь уже из пяти человек. То была группа опытных агентов. В их число входил и Тико Эррера, ас-разведчик, который уже не раз высаживался на острове с ответственными заданиями.
Рамиро знал, что прежде всего ему следовало провести своих "подопечных" поодиночке мимо одной из условленных точек: толстого, разбитого молнией дерева, что стояло у тропинки, пролегавшей через топь, или заброшенного домика углежогов. Таким образом, хотя дело и происходило ночью, аппаратурой, скрытой в стволе дерева и в стене хижины, были получены фотографии всех агентов.
В задание разведывательной группы входили визуальный сбор сведений по определенным объектам, связь с уже осевшей, но пока бездействующей агентурой, получение информации, установление новых контактов, преимущественно с родственниками находившихся в Штатах "гусанос". Рамиро знал об этом и поэтому перед тем, как отправиться обратно на сейнер, в беседе с Педро Родригесом настаивал на аресте заброшенных в этот раз агентов. "Это вам не те трое юнцов, - убеждал Рамиро. - Они такое натворят... С ними шутить нельзя".
Рамиро так настойчиво уговаривал, что Педро Родригес доложил о его опасениях в Гавану. Однако там решили не спешить, а лишь усилить наблюдение за действиями агентов. В результате в распоряжении органов госбезопасности оказались ценные сведения о работе ячеек контрреволюционного подполья, были засечены новые связи, обнаружены остатки ранее разгромленных групп.
Прошло четыре недели, и Рамиро вновь высадился у кайо Эскивель. Он привез с собой крупную сумму денег для лейтенанта Фауре Павона. Рамиро надлежало провести его формальную вербовку. За согласие лейтенанта постоянно работать на "Альфу" в банк, который он укажет, на его имя должно быть положено двадцать тысяч долларов, не считая определенных сумм вознаграждений за выполнение каждого задания. Рамиро доставил и портативную рацию РС-48, на которой следовало научить работать Фауре. И это задание он "выполнил" успешно, возвратившись в Майами вместе с пятью агентами - живыми и невредимыми. Акции Рамиро неимоверно возросли.