Рамиро вытащил за руки диверсанта, потерявшего сознание, снял с его руки кольцо, надел на свой палец, швырнул его пистолет и автомат подальше от выхода. По описанию Гуинче это был Калавера. Трех хлестких пощечин было достаточно, чтобы Калавера пришел в себя.
- Калавера! - Рамиро выхватил пистолет, приставил к его виску. - Кто идет за тобой? Ну, говори!
Калавера, вращая глазами, вдруг прохрипел:
- Эй! Что происходит?
- Кто идет за тобой? Тостон, Вененосо, Босалон или Арголья? Ты мне не нужен! Говори!
- Босалон!
- Вот его я и ищу! Иди, подай голос!
- Он и так вылезет. Арголья сейчас взорвал вход. - Калавера схватился руками за голову, застонал и в тот же миг увидел, как Рамиро надавил на камень кольца и крутанул им.
- Не делай этого! Детьми заклинаю! - Калавера повалился на колени, защищаясь, пытался закрыть руками лицо.
- За Марту, за мою жену! - И Рамиро мазнул кольцом по щеке Калаверы. Тот вскинулся и упал навзничь.
И тут же из лаза вывалилась сумка, другая, автомат, и показались чьи-то руки.
"Босалон! Мерзавец!" - определил Рамиро и ударил его камнем по голове. Однако Босалон не потерял сознания, хрюкнул и попятился было назад, но Рамиро сильным рывком выдернул его из лаза.
- Молчи, Босалон, мне нужен Арголья! Калавера не хотел молчать! Смолчишь - отпущу! Кто идет за тобой?
- Арголья, - выдавил Босалон, у которого зуб на зуб не попадал. - Он последний.
- А где остальные?
- Должны были подойти позже, да нас накрыли.
- Ты брал Марту?
- А-а! - Босалон понял, кто перед ним.
Удар дулом пистолета в живот будто переломил его, а в следующий миг камень кольца чиркнул по шее Босалона. Тело его свело судорогой, и он свалился, как куль.
Рамиро не хватало воздуха. Наполненные влагой клочья туч проносились рядом с площадкой, но ему нечем было дышать. Из расщелины выбирался Арголья. Рамиро отступил назад, встал так, чтобы его не сразу можно было заметить.
Арголья поднялся с колен и остолбенел, хотел было что-то сказать, поспешно нагнулся к своему автомату, но услышал за спиной голос:
- Это я, "Гуахиро"! Ты сын потаскухи, ублюдок, мразь...
Арголья повел автоматом, "Гуахиро" выстрелил и попал в руку.
Арголья вскрикнул, ругнулся, отпрыгнул и левой рукой выхватил свой пистолет.
- За Марту, за мою жену...
Из груди Аргольи рванул белый дымок, как пар из поршня. Арголья шагнул вперед и упал, будто хотел прижать к земле пурпурное пятно на белой рубахе.
Гром ударил совсем рядом, за соседним выступом, сразу вслед за ослепительной молнией. Капли застучали, и хлынул ливень. Похоже было, что разверзлось чрево тучи. Лужа крови запузырилась, вскипела.
- Этот дождь быстро пройдет, - сказал самому себе Рамиро, сел на камень, снял кольцо, поводил им по мокрой земле, отшвырнул в обрыв и закрыл лицо руками.
Внизу заржал его конь. Рамиро вскочил. И вовремя! К площадке торопливо поднимались Вененосо и Тостон.
"Одному мне не взять их, а они нужны живыми", - пронеслась мысль, и Рамиро спрыгнул за край площадки, заскользил по мокрой осыпи.
Вененосо и Тостон, обнаружив лошадь, остановились, поэтому Рамиро успел отбежать на некоторое расстояние. Его путь лежал только вниз, к морю. По правую руку тянулся крутой обрыв ущелья, на дне которого текла речушка. На другой стороне ущелья Рамиро увидел людей. До них было больше километра.
"Это люди Павона", - подумал он и не ошибся.
-...Педро, Педро, - надрывался в микрофон майор Павон, - сам знаешь, как это бывает! Боец-радист оступился, рация ударилась о камни. С трудом вышли на тебя. Диверсанты взорвали вход в пещеру. Есть жертвы с нашей стороны. Я выяснил, что из нее имеется другой выход. Около него Рамиро, вижу, что он там. Он уходит к морю. Его преследуют. Вертолет я вызвал, но он будет не ранее чем через полчаса. Сможет сесть на берегу моря. Рамиро, очевидно, это понимает, спешит туда. Сейчас вновь попытаюсь связаться с погранзаставой. Нам не успеть обойти гору. Прием!
- Павон, "Гуахиро" знает морскую азбуку? Прием!
Вопрос удивил майора, но он вспомнил: когда Рамиро Фернандес писал подробный отчет о том, как учился в спецшколе ЦРУ, он указал, что слушателям ее преподавали международный свод сигналов.
- Павон, с волны не уходи! Держи меня в курсе дела. Сейчас из Пилона отправляется еще полурота. Диверсантов надо взять живыми. Пошли людей в обход пещеры. Пусть доложат картину на вы-ходе из нее. Прием!
- Тебя понял! Жди новостей!
...В одежде, разорванной в клочья, испачканной кровью, Рамиро, задыхаясь, пробирался к морю. В него стреляли, и он отвечал. В стволе пистолета остался последний патрон. Преследователи были от него примерно в сотне метров; когда он оказывался у них на виду, взбираясь на холм или преодолевая уступ, они вели по нему огонь из автоматов.
На берег он выбрался, шатаясь, и увидел, как в бухту Охо-дель-Торо входит военное судно, Из-за мелководья оно встало почти в миле от берега. С судна выстрелили в сторону моря, еще раз, и Рамиро заметил сигнальщика. Тот спешно давал отмашку. И тут же по фалу мачты вверх побежали флаги расцвечивания.
Дождь перестал. Рамиро спешил к воде, на ходу сбрасывая с себя разбитые башмаки, рубаху. Он знал, что море сейчас его единственное спасение: диверсанты не решатся выйти на берег.
Между тем первым на фалу взвился полосатый желто-синий флаг - G, вторым флаг с двумя белыми и двумя красными квадратами U - и, затем белый с синим - А. До кромки берега оставалось шагов сорок, когда Рамиро прочел: "Гуахиро" в море".
Прохлада воды дала силы, и он поплыл, часто ныряя. Преследователи несколько раз выстрелили, еще с предгорья, не выходя на берег, увидели, как от канонерки отошел катер, и повернули обратно. И тогда один из них закричал:
- Акулы! Гляди, Вененосо! Его сожрут акулы! Рамиро отплыл уже на порядочное расстояние от берега, и диверсанты Вененосо и Тостон стали свидетелями того, как два акульих плавника показались над поверхностью моря рядом с плывущим. В следующий миг "Эль Гуахиро" ушел под воду. Там - не прошло и трех секунд - чьи-то руки приставили ко рту Рамиро загубник от акваланга и передали маску подводного пловца.