Сказка началась, едва шасси самолета оттолкнули землю. Прежняя жизнь, ненавистная и навязчивая, будто старуха-соседка, отпустила ее без сопротивления, оставшись далеко внизу. Под крылом, сквозь вату облаков, проплывали чудны′е пейзажи, непохожие на все, что ей доводилось видеть прежде. Крошечные города сменились голубым полотном воды, простиравшимся бесконечно, затем какими-то изрезанными красноватыми «марсианскими» равнинами, перемежаемыми цепочками таких же красноватых гор, похожих на миниатюрные вулканы.
Полет показался захватывающим и недолгим. Маленький – сверху – аэропорт (как же такой огромный самолет приземлится в нем?) приветливо принял в свои объятия. Едва Наташа вышла на трап и вдохнула неожиданно жаркий воздух, у нее закружилась голова. Здесь царило вечное лето, и о снеге здесь не имели понятия.
Волоча за собой ставшую ненужной обузой меховую куртку, девушка кое-как вбилась в переполненный автобус, повезший ее к новой жизни. Все казалось диким, непривычным: яркий свет, жара, громкие крики арабов, безумная суета толпы в аэропорту, поиски багажа… Но и это осталось позади. За окном замелькали пальмы, цветущие кусты, деревья, потом.. пустыня распахнулась перед ее глазами, совершенно не такая, какой она представляла ее себе, совсем другая. Казалось, какой-то безумный великан рассыпал вокруг красновато-бурый песок, без конца и края, вдоль дорог, к самым горным хребтам, и вдаль, и во всю ширь, и к самому… морскому берегу.
Автобус вез ее по песчаной равнине, мимо отелей, крупных и помельче, роскошных и слишком роскошных, окруженных островками зелени – искусственными оазисами, тянущимися вдоль побережья. И наконец, - о, это и есть мой отель?! Скромный дворец из белого и розового мрамора, окруженный фонтанами и огромными веерными пальмами, весь в цветах и щебете птиц… А парковые дорожки, отороченные изумрудными клумбами, а каменные арки, похожие на постройки джиннов, а бассейн с удивительно голубой водой!
Наталья осознавала, что глаза ее, как и рот, широко раскрыты от изумленья, словно у чукчи, попавшего на Красную площадь, но ничего поделать с собой не могла. Это был рай, и она совершенно внезапно в нем оказалась. Все переменилось целиком и сразу. Ради этого дня она и жила.
Цветной калейдоскоп впечатлений захватил ее и уже не отпускал ни на минуту. Нет, она не обманулась в своих ожиданиях: она получила все, о чем только могла мечтать, все и еще чуточку больше. Ласковое тепло нежного солнца, белый песок пляжа, шепот волн – под который не жалко и умереть, бархатные прикосновения лазурного моря, сказочно-пестрый подводный мир, достойный отдельной главы, улыбки вокруг, приветливые и веселые люди, белые яхты, звездные ночи, ветер пустыни, пахнущий сандалом прибой, далекое пенье муэдзина, розовый закат в окаймлении золотистых гор… Да разве возможно рассказать об этом?!
Эль-Макади подарил ей любовь, короткую, как всякая сказка, продлившуюся недолгие десять дней ее счастливого пребывания в волшебной стране. Любовь такую же сладкую, пахнущую сандалом и печальную. Ведь она не была наивной пятнадцатилетней девчонкой и прекрасно знала, что все закончится, знала с самого начала. Все имеет свою цену. Все имеет свой конец.
Потому и была в чарующей сладости солнечного блаженства капля всепроникающей горечи. Потому сказка и казалась настолько прекрасной. Она была похожа на ночь, проведенную в объятиях самого дорогого сердцу человека, для которого эта ночь, к сожалению, – лишь приключение. И даже зная наверняка, что с рассветом любовные чары рассеются, оказавшись иллюзией, ты готова отдать все за этот краткий обман – за ночь с тем единственным, о котором будешь помнить всегда. Тебе известна цена, и ты готова платить, даже кровью собственного сердца.
Как сказал однажды герой пьесы Шварца «Обыкновенное чудо»: «Хвала безумцам, которые не боятся любить, зная, что этому придет конец».
И вот – дорога домой, бессмысленное мельканье пейзажей за окном, пустота в мыслях. «Прощай, - шептала она, - прощай».
Есть вещи, которые случаются с нами однажды. Есть вещи, которые не повторяются больше никогда. Эль-Макади, как единственная навеки любовь, оставался в ее душе.
Впереди ее ожидала прежняя жизнь, тот же город, те же лица, та же беспросветность и тоска. Она возвращалась в холод и обыденность, чтобы жить, как прежде, в мире, который казался ей чужим, в котором зимой мороз, а весной – серая слякоть, где все «сегодня» похожи на «вчера», а все «завтра» - на «сегодня», в мире, где ничего не ждет впереди.