— Здравствуйте, — осмелев, сказал я. — Я Костя. Я ученый, изучаю Эль-Ниньо.
— Здравствуй, Костя, — сказал «Гойко Митич» на чистейшем русском языке. Это, конечно, было удивительно, хотя киношный Гойко Митич с экрана тоже говорил на русском, но гораздо удивительнее было то, что этот, с сигарой, говорил голосом моего научного руководителя Валерия Николаевича, в точности повторяя все его интонации. — Достал ты уже всех тут своим Эль-Ниньо. Самому-то не надоело?
Я опешил.
— И не надо врать, никакой ты не ученый, — продолжил он. — Ты мальчишка, пацан, с дурацкими фантазиями. Пора уже повзрослеть, Константин. Двадцать лет — это не двенадцать. Твои ровесники делом занимаются, все, кто поумнее, уже по кооперативам. Кто видеопрокат открыл, кто киоск, а кто и банк. А ты? Эль-Ниньо! Развел самодеятельность, понимаешь. Где это видано, чтобы температуру поверхностного слоя океана измеряли в трех метрах от берега, в зоне прибоя! Это же пародия какая-то, а не измерения!
Тут я заметил, что на лицах индейцев, которые внимательно слушали наш разговор, заиграли усмешки, это меня разозлило.
— А сами вы что меряли весь рейс!? Что попало, лишь бы видимость создавать. И результаты в каюте бросили, лень было даже забрать! Тоже мне ученый!
Конечно, глупо было предъявлять такие обвинения человеку, которого я случайно встретил в джунглях, однако же «Гойко Митич» с сигарой спокойно принял претензии на свой счет.
— Да, бросил, — он невозмутимо пыхнул сигарой. — Потому что эти отчеты не стоят даже бумаги, на которой написаны. Они никому не нужны. Никому. Эль-Ниньо! Я объясню тебе, что такое Эль-Ниньо. Динамика океана, апвеллинг — все это чушь собачья. Эль-Ниньо — это сила! — он выставил вперед сжатый кулак, под военной рубашкой заиграли мускулы. — Сила, с которой невозможно бороться. Она сметет все старое, перевернет все с ног на голову, очистит место для новой жизни. Бороться с этим глупо и бесполезно. Нужно стать частью этого.
— Открыть видеопрокат, что ли? — сказал я как можно язвительнее. Я посмотрел на индейцев в поисках поддержки — никто из них не понял моей иронии.
— Зря ты так, — усмехнулся незнакомец. — Такие, как ты, всегда будут в проигрыше. Сестренка, говоришь, у тебя… Рассказать тебе, какое у нее будущее?
— Сестру не трожь! — предупредил я. — Не твое собачье дело! — внутри у меня закипала ярость.