Вместе с Дедом мы обходили все помещения, где находились люди.
— Тяжелые вещи — под ноги и закрепить! — распоряжался старший механик, зайдя в столовую, забитую женщинами и детьми. — Детей держать при себе. Маленьких с рук не отпускать. Эй! Ну-ка, поди сюда! — он поманил мальчика лет семи. — Ты большой уже, будущий моряк! Будешь здесь старшим. Компрендо?
Мальчик смотрел то на Деда, то на свою мать, которая побледнела от страха.
— Когда начнется большой «бум» — ты дашь команду «полундра!» — объяснял Дед. — И тогда каждый должен за что-то схватиться, за что-то прочное, чтобы не упасть. Компрендо? Потренируемся!
Дед набрал в легкие воздуха, поднял руки, выпучил глаза и взревел: «Ба-бах!».
Мальчик громко заплакал и бросился к матери, вслед за ним завыли остальные дети и их матери. Дед озадаченно почесал бороду.
— Ладно, пошли, — сказал он. — Сами разберутся.
Мы вышли в носовую часть, где Дед из остатков лебедок соорудил «центр управления» тросами и перетяжками, опутавшими берег. Сюда же по команде старшего механика Иван привел пятерых самых крепких из местных жителей. Помня о неудаче с инструктажем в столовой, Дед первым делом пожал всем пятерым руки и каждому представился: «Михаил». Индейцы жали руку молча, и тем не менее, Дед каждому сказал: «Очень приятно».
— Значит, система такая, — сказал Дед, покончив с церемониями. — Беремся за этот трос и по команде хорошенько дергаем его. Наверху ловушки начинают заполняться грязью и выпрямлять «Эклиптику». Уровень поднялся уже достаточно. Нам бы ее, родимую, только чуть сдвинуть, дальше сама пойдет! Такой вот план.
— То есть, — повторил он для деревенских. — Вот трос. Его по команде дергаем! Вот так! Сильно! — Дед рванул трос. — Компрендо?
Мужчины закивали головами, и показали Деду большие пальцы в знак одобрения.
Со стороны леса грохотнуло так, что траулер задрожал.
— Пора! — скомандовал Дед. — Взялись!
Все дружно взялись за трос.
— Налегли! Раз! Два! Три!
Трос натянулся, слабина между траулером и дальней скалой начала выбираться.
— Дружненько, поддали!
Неожиданно трос застрял.
— Поддали еще! — скомандовал Дед.
Бесполезно. Дед выругался, направил бинокль на Большую Колокольню.
— Заклинило! Палка попала в блок. Черт! Назад! Дали слабину! Теперь резко! Раз! Еще назад! Теперь — раз!
— Сейчас блок вырвем! — крикнул Ваня.
— Тянем помалу. Черт! — Дед сорвал бинокль с шеи.
«Надо сбегать туда», — мелькнула у меня мысль. Я отпустил канат, кивнул смуглому пареньку, который стоял рядом со мной, чтобы подвинулся ближе, на мое место. Сам отступил к борту, туда, где болталась веревочная лестница, и быстро перемахнул через фальшборт.
— Студент! — услышал я бешеный рев старшего механика, когда уже бежал по колено в грязи к Большой Колокольне.
Бежать было тяжело, не хватало дыхания, несколько раз я падал. Грязь забилась даже в рот. У нее был привкус ржавчины. Перед скалой я остановился, чтобы перевести дух. Оглянулся на траулер. Теперь он уже не казался таким огромным, как раньше, когда занимал четверть Пляжа. Теперь и Пляжа-то не было. Все пространство от гор до скрытого за тучами горизонта было занято клокочущей стихией, взбесившейся грязью. Траулер для нее был лишь щепкой, а люди, силуэты которых были едва различимы над помятыми бортами, и вовсе пылинками. И я был пылинкой. Только легкости мне не хватало.
Я начал карабкаться вверх. Руки и ноги дрожали, почти не слушались. Сердце билось где-то в горле, меня вырвало вонючей желчью вперемешку с грязью. Я уже ничего не соображал, словно потерял сознание. Только не упал, а продолжал лезть вверх. Очнулся, когда увидел на уровне глаз толстую рогатину. Будто кто-то специально воткнул ее в блок. Я потянул, рогатина не поддалась. Потянул еще и еще. Застряла крепко. Сил не было. Еще раз вырвало, спазмы долго не отпускали, выворачивало наизнанку. «Слабак! — ругал я себя. — Сам загнал людей на траулер. Там дети. Такие же, как Нюша. Нюша! Ну, смотри, какой я волшебник!». Я собрал последние силы и рванул рогатину. Она поддалась и со звоном выскочила. Блок заработал. На «Эклиптике» начали выбирать трос. Тут же пришли в движение и еще два блока для обратной тяги в сложной конструкции Деда. Начали наполняться водой паруса, которых я не видел, махина траулера тронулась с места.
Было ясно, что обратную дорогу я не осилю и останусь здесь. Они уплывут, а я останусь. Ну и хорошо, — подумал я. — Хотел быть один на один с Эль-Ниньо — пожалуйста!
Со стороны леса донесся треск деревьев и глухие удары. Земля задрожала, скалы заходили ходуном. Оно приближалось. Я зажмурился на секунду, чтобы смахнуть пот и грязь, а когда открыл глаза, увидел черную массу, подминающую под себя лес.