— Конечно, не знаю, — напряглась Мурка. Такого поворота дела она не ожидала. Детишки нашего славного города были ей мало интересны.
— Ну, вот я вам и говорю. Несем в детские массы драгоценные крупицы народного эпоса. «Колобок», «Курочку Рябу», «Репку», «Машу и медведей».
— «Теремок», — брякнула Мурка.
— «Теремок», — согласился Наглый Парниша, щелкнул пальцами, и на пороге появилась неизменная Варвара Львовна. — Варвара Львовна, голубушка, принесите, пожалуйста, костюмы к «Снегурочке», «Теремку» и «Репке».
— Все? — спросила Варвара Львовна.
— Нет, зачем же. Наша новая актриса, — тут Наглый Парниша выразительно посмотрел на Мурку, и та зарделась. Он знал, чем взять женщину. — Наша новая актриса Мура будет пробоваться на роль Снеговика, Петуха и Репки.
Через пять минут Варвара вернулась с костюмами.
Наглый Парниша взял двумя пальцами красную морковку и приставил к Муркиному носу. Мурка недовольно мотнула головой, и морковка свалилась на пол. Наглый Парниша тяжело вздохнул. Потом он взял двумя пальцами ведерко и пристроил на Муркину голову. Мурка недовольно дернулась, и ведерко тоже оказалось на полу. Наглый Парниша понял, что со Снеговиком дело не пойдет. Он выбрал из груды тряпья несколько разноцветных перьев и приставил к Муркиной попе. Мурка заверещала, что она им тут не павлин. Наглый Парниша понял, что с Петухом тоже конфуз. Тогда он взял зеленую ботву, искусно вырезанную из поролона, и приколол к Муркиным волосятам. И вы знаете, ботва Мурке понравилась. Она ей очень понравилась. Прелестным зеленым венчиком ботва стояла у нее на макушке и даже покачивалась в такт движениям. Мурка покружилась перед зеркалом, покачала головкой и дала свое добро на Репку.
— Придется померить основной элемент костюма, — сказала Варвара и вытащила на свет огромный желтый надувной шар.
В шаре было пять отверстий. Одно сверху — для головы, два посередине — для рук и два внизу — для ног. Мурке надлежало влезть в шар и просунуть в отверстия вышеозначенные части тела. Потом выйти на сцену, расставить ноги, растопырить руки и так стоять на протяжении всего спектакля. Бабка, дедка, внучка, Жучка, кошка и мышка должны были ходить вокруг и проделывать с ней различные манипуляции. А именно: посадку, прополку, полив, окучку и выкорчевку. Все это Наглый Парниша рассказал Мурке. В том смысле, что поставил художественную задачу. Однако задача в отличие от ботвы Мурке не понравилась. Она не желала стоять на сцене, растопырив руки, и подвергаться прополке и окучке. Она ткнула пальцем в желтый шар и грубо сказала:
— Вот этого не надо!
Но Наглый Парниша знал, что делать с заупрямившимися мурками. Он взял ее за руку и нежно заглянул в глаза. Потом поднес руку к губам и поцеловал указательный пальчик.
— Ну ладно! — пробурчала Мурка. — Так уж и быть!
И поплелась на сцену.
Начались изнурительные репетиции. Целыми днями Мурка стояла на сцене, растопырив руки и ноги, и зевала. Наглый Парниша в смысле работы оказался деспотом. Он добивался от Мурки не только полного внешнего, но и внутреннего слияния с персонажем. Он требовал, чтобы Мурка буквально перевоплотилась в Репку. Надо сказать, что, несмотря на все ее артистические способности, позволяющие ей пятнадцать последних лет манипулировать Лесным Братом, мной и Мышкой, задача оказалась Мурке не по зубам. Образ Репки никак не вырисовывался.
— Мура! — строго говорил Наглый Парниша. — Сколько можно повторять! Применяйте систему Станиславского! Что мы знаем о Репке? Как она жила до того, как попасть к бабке и дедке? Кто ее родители? Может, она пережила большое светлое чувство? Может, ее предал любимый человек? А дети? Есть ли у нее дети? Не было ли у нее в роду репрессированных?
— А я откуда знаю! — грубо отвечала Мурка.
— Ах, Мура, Мура! — недовольно качал головой Наглый Парниша. — Вы же сами должны придумать ей биографию! Ну, придумывайте!
Мурка морщила лоб.
— Это... — бормотала она. — Она подкидыш...
— Хорошо! — одобрительно кивал Наглый Парниша. — Дальше!
— Это... — бормотала Мурка. — В детском доме... того... ну, воспитывалась...
— Очень хорошо! — подбадривал Наглый Парниша.
— Это... лишения... того... испытывала... супу недоедала...
— Прекрасно! — кричал Наглый Парниша и всплескивал руками. — Ведь можете, когда хотите!
— И тогда она!.. Тогда она!.. Тогда она сварила суп из самой себя! Реповый! — орала Мурка, войдя в раж.
— А вот это уже неправда жизни! Не верю! — морщился Наглый Парниша. — Если она сварила суп из самой себя, кого же тогда посадили бабка и дедка?
— Да-а... — мямлила Мурка. — Это я недодумала.