Я вылупился на неё, как дурак. Как будто никогда не видел голых баб.
Она увидела, что я пялюсь и зашипела:
— Ты что, придурок, хочешь, чтобы твой отец узнал, чем мы занимались?! Быстро переодевайся!
Знать бы ещё, чем мы занимались…
Я сглотнул набежавшие слюни и потянулся к своему тюку. Развязал его.
Понятно, что штаны-рубаха. Но вместо пуговиц тут были многочисленные завязки, ремешочки и пояса. И я в них запутался.
— Чего копаешься? — нервничала девушка.
Она была уже одета и обута. Платье выше колен с запахом на бок, штаны, носки с выделенным большим пальцем и плетёные из коры сандалии.
Я глянул на её одежду и разобрался с некоторыми своими завязками. Но не со всеми.
Девушке пришлось помогать мне.
Когда мы переоделись, она засунула балахоны в тюк и спрятала там же, откуда до этого вытащила одежду. Потом протянула мне конусообразную соломенную шляпу и надела такую же.
Шляпа застёгивалась на ремешки на подбородке.
Да, на каску и полное обмундирование спецназовца это и близко не походило, но так было комфортнее, чем в балахоне.
Девушка снова выглянула за дверь и спряталась, показывая мне знак молчать.
Выждав несколько минут, она проверила обстановку и махнула мне:
— Пошли!
Мы быстрым, маскирующимся под спокойный, шагом направились ко входу — к тем самым огромным дверям, которые для Ми-8.
Вышли наружу.
Перед нами была широченная лестница вниз. И город, полный людей.
Люди ходили по улицам, суетились. Кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал, кто-то куда-то спешил. На ступенях сидели нищие и тянули руки к тем, кто поднимался по ступеням в храм. Или спускался…
Некоторые подавали милостыню, другие проходили мимо. Таких нищие провожали злобными взглядами.
Одеты жители были по-разному, но преимущественно в одежду, похожую на нашу.
В балахонах никого я не увидел. Из чего следовало, что мы сделали что-то из ряда вон выходящее. Знать бы ещё что?
Девушка, прячась за шляпой, наклонила голову.
Я последовал её примеру. Что-то подсказывало мне, что у меня ещё будет время рассмотреть тут всё. А пока я поддался её тревоге и следовал её командам. В конце концов, я водил гражданских в зону военных действий. Те, кто делает херню, подвергают опасности всю группу. А то, что тут может быть опасно, я не сомневался. В конце концов, сэнсэй явно пожертвовал собой.
Здания в городе были преимущественно двухэтажные. Храм, из которого мы вышли — а это несомненно был храм — возвышался над всеми зданиями.
Проходя мимо нищих, девушка подала каждому по монетке.
В ответ раздалось:
— Да благословит тебя Всеблагая.
Как бы да, вся милостыня во имя местного божества.
Я хотел пройти мимо нищих, но девушка удивлённо выглянула из-под шляпы.
Я понял, что тоже должен подать копеечку. Знать бы ещё, где её взять.
Пошарил по карманам. Обнаружил кожаный мешочек на завязках. Раскрыл, увидел монеты. Выделил попрошайкам по одной. Услышал адресованное мне:
— Да благословит тебя Всеблагая.
Исполнился этого самого благословения и посмотрел на девушку.
Она снова спряталась за шляпой, развернулась и пошла по улице.
Я отправился за ней.
Через несколько шагов мы влились в человеческое море, и мне пришлось усилить внимание, чтобы не потерять из виду мою провожатую. Я понимал, что без неё заблужусь. К тому же мне нужны ответы, а они у неё есть!
Через несколько поворотов мы зашли в небольшое кафе.
Девушка выбрала столик в углу и направилась к нему.
Расположившись за столиком, она кивнула на свободный стул напротив себя.
Я сел.
— С тебя ужин! — бросила она устало.
Я немного удивился — сэнсэй остался прикрывать, а она первым делом в кафе. С другой стороны, откуда я знаю местные порядки? Может тут это нормально?
Я достал мешочек с монетами и протянул ей.
— Ты что, дурак? — прошипела она. — Хочешь, чтоб меня обвинили в краже денег у наследника старейшины?
Я убрал мешочек в карман, сел. И приказал:
— Рассказывай!
— Ты правда ничего не помнишь? — в её голосе появились жалобные нотки.
— Не помню, — подтвердил я.
Она вздохнула.
Подошёл официант и молча остановился возле нашего столика.
— Рамен, — бросила девушка, и, глянув на меня, поправила: — Два рамена и два зелёных чая. А ещё две рисовых булочки.
Официант вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул, подтверждая заказ. Он всё записал и ушёл.
В кафе было не так чтобы сильно многолюдно, но посетители присутствовали.
На нас внимания никто не обращал. И это хорошо.
— Рассказывай! — сказал я уже мягче.
— Ты сын старейшины этого города… — начала она.
Я это уже понял, но всё равно подбадривающе кивнул: