— Я там позабочусь о ней. Она для меня как сестра.
Женщина опёрлась на мою руку и прошептала:
— Тебя прислала Всеблагая, чтобы успокоить меня.
— Эт вряд ли, — ответил я, вспоминая, как я только что покинул храм Всеблагой. — Но это не имеет значения. Всё будет хорошо. Идите домой, отдохните. И приходите завтра провожать дочь в академию магии.
С мамой Ёсико мы дошли до широкой улицы. Дальше наши пути расходились.
Обняв маму Ёсико на прощанье, я пошёл домой. Больше никаких дел в этом городе у меня не было. Если уж убитая горем мать не смогла прорваться к дочери на свидание, то при таком цейтноте я вряд ли смогу.
Но это не значит, что я сдался. Я решил, поговорить с отцом. Вдруг да получится то, что маме Ёсико не удалось. Эту «дверь» я готов был открыть даже именем отца, только бы мне это удалось.
Я шёл и думал: как-то незаметно получилось так, что Ёсико и Кинпатсу действительно стали дорогими мне людьми. Как и мамочки с няней, и отец. И ещё, пожалуй, сэнсэй Макото, несмотря на его закидоны.
Хотя нет. Сэнсэя Макото я в свои друзья записывать бы не стал. То, что вчера произошло в пещере, вызывало слишком много вопросов. Он готов был меня убить, я это чувствовал. Так что, поговорить с сэнсэем мне было бы интересно. А вот вступаться за него я бы не стал спешить.
Так, стоп! Я завтра уеду! Какое мне дело до сэнсэя Макото?! Вспомнил зачем-то. Видимо, разговор с мамой Ёсико так повлиял.
Когда я пришёл домой, следов от ночного нападения уже не осталось. Разве что благодаря запаху краски было понятно: в доме недавно что-то подкрашивали. И на стене, и на дверях стояли аккуратные латки.
Я сразу оценил качество ремонта — сейчас краска высохнет, и даже я не смогу в точности сказать, где именно втыкались сюрикены или ударялся груз на цепи.
Посмотрев на работающих женщин, я подумал, что, как ни странно, нападение пришлось вовремя. Мамочки и няня сейчас заняты ремонтом дома и у них не остаётся меньше времени и сил думать в том, что завтра я уеду.
Я сразу прошёл в свою комнату. Ещё по дороге я решил, что всё оружие возьму с собой. Магия магией, а катана одинаково хорошо рубит головы всем — хоть магу, хоть обычному человеку.
Катана… Я взял в руки меч и аккуратно вытащил его из ножен.
Почищенный мастером Ганзи клинок блестел. Рисунок на лезвии хорошо просматривался.
Я невольно залюбовался мечом. Но потом вздохнул: у меня не было ничего, чтобы ухаживать за клинком. Мастер Ганзи обещал мне дать всё необходимое. Но теперь, наверное, не даст. А где взять, я не знал. Как не знал о том, будет ли оружейная в академии магии?
По логике вещей не должно быть. Путь воина и путь мага — это разные пути. Но это по моей земной логике. А какая логика тут, в этом мире, я не знал. С одинаковой вероятностью может оказаться и то, что оружие приветствуется, и то, что оно в академии магии запрещено.
И если вдруг окажется, что запрещено, то я однозначно не готов отказаться от катаны, от ножа по имени Убийца демонов, и от своих первых трофеев — кастета и ножа, отнятого в драке, когда я защищал маму Ишико. Да и всё остальное железо жалко…
«Скажи, что твоя магия связана с оружием», — предложил Аргх.
А что? Это выход! Во всяком случае можно попробовать.
«А ещё используй магию — прикажи своему оружию привлекать поменьше внимания», — снова предложил демон.
Отлично! На неживых объектах моя магия работает, и частушки сегодня показали, что магия может сработать. Во всяком случае, я могу попробовать.
«Спасибо!» — поблагодарил я демона.
«Не за что! — ответил тот. — Я забочусь о себе».
«Как это?» — не понял я.
«Если меня обнаружат…» — начал демон и замолчал.
Но я его понял. Нельзя, чтобы в академии магии обнаружили демона, живущего во мне. Иначе не поздоровится ни мне, ни ему. И если на него мне как-то без особой разницы — я его не приглашал нападать на меня, то подвергать риску себя не хотел. В моём мире с одержимыми демонами в средние века поступали очень жестоко.
«Может, ты меня всё же отпустишь?» — попросил демон.
«Нет», — ответил я.
«Но почему?» — вспылил он.
«Во-первых, ты бываешь полезен. А во-вторых, я не знаю как. Да если бы и знал, не отпустил бы», — ответил я.
И я не врал.
Да и как можно соврать тому, кто сидит у тебя в голове и знает всё, что ты чувствуешь. Мысли может и не читает, а вот чувства — да.
«Ты ведь чувствуешь что и я, так ведь?» — спросил я у Аргха.
И по тому, как он внезапно замолчал, я понял, что попал в точку.
Ладно, с оружием разобрались. Личных вещей много брать не буду. Но тёплые вещи возьму — кто его знает, куда судьба закинет? Не понадобятся, так хорошо. А понадобятся, так вот они.