По дороге Настя рассказывала про свою тетю, которая уехала без нее в Арзамас, про школу, в которую пойдет на новом месте, про подружек, оставшихся в Москве, но Андрей особо не прислушивался к Настиным рассказам.
До кладбища добрались примерно за час. Машину ждали недолго, минут через тридцать после того, как они уселись в траве у кладбищенской ограды, зеленая полуторка остановилась на обочине.
– Забирайтесь в кузов, ложитесь на тюки, чтобы вас не видел никто, да и поедем с божьей помощью. Часа через четыре, после Мурома, остановимся, перекусим. А там и до Арзамаса недалеко.
В тюках перевозили что-то мягкое, так что Андрей с Настей удобно устроились, и даже то, что машину неимоверно трясло, а мотор подвывал и кашлял, не помешало Насте почти мгновенно заснуть. Лес монотонно сменялся неотличимыми друг от друга поселками и деревнями, дорога оказалась почти пустой, навстречу машины почти не попадались и Андрей незаметно для себя тоже уснул.
Приснилась скорая помощь, на которой он работал несколько лет после армейки. Старый сон, преследовавший его лет пять после ухода с этой работы, в котором диспетчер зовет его на вызов, а он, заполнив бланк, засыпает опять, вернулся.
Проснулся от того, что машина остановилась. Помня предупреждение водителя, вылезать не стали, но тот их позвал сам:
– Вылезайте, пассажиры, обедать будем! Уже и Муром проехали.
Андрей помог Насте спуститься на землю, спрыгнул сам. Остановились на берегу небольшого озера чуть в стороне от дороги.
– Ну, давайте познакомимся, что ли. Я – Анатолий Кузьмич.
Представились и Андрей с Настей. Пока раскладывали немудреную снедь, рассказали о своих приключениях. Анатолий Кузьмич, в свою очередь, поведал, что сам из деревни, во Владимир перебрались года три как, «от МТС отправили как водителя», сын его работает на железной дороге, потому его в армию не берут, а жена дома сидит, хозяйством занимается.
– Я вас в сам Арзамас не довезу, там на въезде все машины проверяют, какая-то стройка серьезная, что-то там копают, так что километров десять придется ногами, не обижайтесь.
– Да какие обиды, Анатолий Кузьмич, все прекрасно понимаем.
Марина
И снова этот проклятый пароход. Нескончаемая сутолока, постоянно задевающие ее пассажиры, которые, казалось, никак не могут остановиться, крики, громкие разговоры, чье-то насквозь фальшивое пение, гогочущий смех – все это казалось адом. Будто ко всем ее бедам надо было добавить еще и этот пароход.
Накануне отправила Муру в Елабугу телеграмму: «Ищу комнату. Скоро приеду. Целую», а теперь, в этой кажущейся вечной пытке опять сомневалась, выдержит ли она, выдержит ли Мур. Выдержит ли всё это, вот эти люди, эта страна? Что будет, если немцы – победят?
И жить тогда – зачем? Может, без нее всем лучше будет?
И мысль эта – заполнила всю Марину. И ни о чем она больше не думала, сидя на палубе ползущего по Каме парохода.
Андрей
Анатолий Кузьмич свое слово сдержал. Как и договаривались, высадил у обочины, указал куда идти, взял обещанную Андреем плату и поехал дальше, подняв в воздух столб дорожной пыли. Андрей с улыбкой посмотрел на зачихавшую от пыли Настю, потрепал ее по волосам и сказал:
– Говорят что чихать – это к сбывающимся желаниям. Веришь, что скоро увидишь своих?
– Не-е, дядя Андрей, мне кажется, что не скоро. Арзамас-то отсюда даже не видать.
– А ты думай о том, что вот сейчас пройдем чуть-чуть и раз, доберемся!
Но через пару километров на пересечении дорог их остановил красноармеец с винтовкой на перевес.
– Стооой! Куды прешь, щас конвой пройдет, тады и дальше пойдете!
По дороге, пересекающей шоссе, медленно двигалась колонна заключенных под конвоем пары десятков вооруженных красноармейцев. Сопровождали колонну и пара собак, уныло бредущих рядом со своими собаководами. Зеки шли, опустив головы, держа в руках свой скудный скарб. Было слышно лищь сиплое дыхание, редкие покашливания и ленивые матерки конвойных.
Андрей с Настей смотрели на колонну растянувшуюся не на сотню метров – поток людей пропитавший окружающий воздух страданием, болью, ненавистью, страхом.
– Башкатов! Ко мне!
– Иесть товарищ старшина!
Красноармеец побежал к голове колонны. Как только он к ним повернулся спиной из толпы зеков вылетел белый комок бумаги, упавший к ногам Андрея.
– Прошу вас, передайте письмо моим родным….
– Стой! Что ты там поднял? А ну, давай сюда!
К ним быстро двигался какой-то офицер, на ходу расстегивая кобуру.
– Настя, за мной! Не отставай!