Сперва Рэйт хотел упасть на колени и молиться. В последние минуты людям свойственно делать это, а также изрыгать проклятия, плакать, кричать… Однако в данном случае молитва вряд ли помогла бы: в двадцати футах от него стоял разъяренный бог. Терпимостью боги никогда не славились, а уж этот готов был пришибить их на месте.
Ни Рэйт, ни его отец не слышали, как бог появился. Воды сливающихся неподалеку рек шумели так, что заглушили бы приближение целой армии. Пожалуй, Рэйт предпочел бы армию…
Бог в сияющих одеждах восседал на коне, рядом стояли двое пеших слуг. Обычные люди, но одеты как хозяин. Все трое молчали.
— Эй! — окликнул Рэйт отца.
Херкимер стоял на коленях возле оленя, вспарывая ему брюхо. Перед этим Рэйт попал в животное копьем, и они с отцом преследовали его все утро. Херкимеру пришлось скинуть шерстяную ли-мору и рубаху, чтобы не запачкаться кровью при разделке.
— Чего тебе? — Он поднял голову.
Рэйт кивнул в сторону чужаков. Старик вытаращил глаза и побелел.
«Так и знал, что закончится все плохо», — подумал Рэйт.
Отец почему-то был уверен, что переправа на запретный берег решит все их проблемы. Он столько раз это повторял, что Рэйт усомнился в его правоте. Теперь же старик словно забыл, как дышать…
Херкимер вытер нож о шкуру оленя, сунул за пояс и поднялся.
— Э-э… — начал отец Рэйта, посмотрел на полуразделанного оленя, потом перевел взгляд на бога. — Эт-та ничего…
Вот и вся отцовская мудрость, вот и все оправдание их преступного вторжения на священные земли… Рэйт не знал, считается ли провинностью убийство принадлежащего богам оленя, и вместе с тем понимал, что их положения оно отнюдь не улучшит. И хотя Херкимер говорил одно, выражение его лица выражало совсем другое. Рэйта замутило. Он понятия не имел, что хотел услышать от отца, но явно что-нибудь более весомое.
Как и следовало ожидать, бога слова Херкимера также не впечатлили.
Они стояли на крошечном лугу у слияния Берна и Северной. Чуть выше по склону рос густой сосновый бор. Ниже лежал каменистый берег. Шум воды был единственным звуком под снежно-сумрачным одеялом неба. Всего пару минут назад полянка казалась Рэйту раем. Теперь все изменилось.
Рэйт осторожно вздохнул и напомнил себе, что столкнулся с богом впервые и понятия не имеет, что значит выражение его лица. Ему никогда не доводилось видеть богов вблизи — ни ушей в форме букового листа, ни небесно-голубых глаз, ни подобных расплавленному золоту волос. Запредельно гладкая кожа и белые зубы. Не земное существо, а порождение воздуха и света. Одежды развевались от ветра и сияли на солнце, придавая богу ореол загадочности. Свирепый осуждающий взгляд как нельзя лучше соответствовал представлениям Рэйта о бессмертных существах.
Еще больше его изумляла лошадь. Отец рассказывал о таких животных, но Рэйт не очень-то ему верил. У старика была привычка приукрашивать, и за двадцать с лишним лет Рэйт наслушался немало сказок. Выпив пару кружек, Херкимер рассказывал направо и налево, как убил пятерых одним ударом или загнал в угол Северный ветер. Чем старше делался Херкимер, тем невероятнее становились его истории…
Четвероногая небылица посмотрела на Рэйта большими влажными глазами и потрясла головой. Рэйт заподозрил, что ездовые животные богов и человеческую речь понимают.
— Вообще-то ничего такого мы не сделали, — повторил отец Рэйта на случай, если его плохо расслышали. — Мне сюда можно.
Он шагнул вперед и указал на медаль, висящую среди прилипших к потной груди сосновых игл и грязи. Полураздетый, загорелый, измазанный по локти в крови отец Рэйта выглядел типичным диким варваром. Даже сам Рэйт не стал бы ему доверять.
— Видите? — продолжил отец. Отполированный металл сверкнул в лучах полуденного солнца. — Я сражался за вас против гула-рхунов в горах, в долине Верхнее Копье. И хорошо сражался! Командир фрэев дал мне это! Сказал, что я заслужил награду.
— Клан Дьюрия, — сообщил высокий слуга богу то ли с разочарованием, то ли с отвращением. Вокруг шеи у него был толстый серебряный торк. У второго прислужника — тоже. Видимо, украшение служило знаком их статуса.
Бороды у долговязого слуги не было, зато имелся длинный нос, острые скулы и маленькие умные глазки. Он смахивал на хорька или лиса, которых Рэйт терпеть не мог. Да и поза у него была странная: плечи ссутулены, взгляд опущен, руки подобострастно сложены. Даже побитая собака держится с большим достоинством. Что за люди сопровождают бога?