— А если я пообещаю держать рот на замке? — спросил Малькольм.
— Ты на это вообще способен?
Малькольм насупился.
— Я не стану рассказывать сказок. Разве жители далля не должны быть добры к путникам? Разве так не принято? По крайней мере, они же дадут нам немного поесть?
— Наверно, если только они придерживаются традиций… Для кланов настали трудные времена. И для нас это может быть опасно. Вдруг здесь побывал кто-нибудь из той таверны? Купцам Убийца Богов пришелся по нраву, но жители далля — совсем другое дело. В даллях есть вожди, чей долг — беречь своих людей. Они согласились жить по законам фрэев и остальных заставляют делать то же самое.
— Вряд ли у нас есть выбор. Мы не можем бежать вечно, особенно без еды.
— Наша единственная надежда — двигаться на юг, оставаясь впереди фрэев. Тогда мы выживем.
— От смерти человеку не убежать, — напомнил Малькольм. — Важно, как именно ты бежишь. Разве тебе не…
Малькольм смолк, сощурил глаза и вгляделся в залитый солнцем луг перед даллем.
— Чего там? — шепотом спросил Рэйт, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
— Думаю, женщины. — Малькольм указал на две фигуры, выходящие из далля и направляющиеся в их сторону.
Это действительно были женщины. Та, что выше ростом, в длинном черном платье, пробиралась по некошеной траве с заметным усилием. Вокруг нее облаком вились черные волосы, обрамлявшие красивое лицо. За нею шла девочка с расписанным ритуальными узорами лицом и короткими волосами, в потрепанном плаще цвета красной глины. При них был белый волк.
«Это всего лишь лес, просто деревья», — убеждала себя Персефона, подходя к краю луга.
Но в нем гибнут люди! Ее сын погиб, охотясь на оленя с двумя своими лучшими друзьями — оба крепкие парни. А Рэглана сопровождал целый боевой отряд…
«Надо было позвать с собой хоть кого-нибудь! Я могла попросить Коннигера послать со мной Сэккета в качестве сопровождения, но что бы я сказала? Я боюсь леса, поэтому хочу прихватить с собой Щит вождя. Кстати, причина, по которой я отправляюсь в пугающий меня лес, — необходимость поговорить с деревом. Разумеется, исключительно ради блага нашего далля… Угу, отличная идея».
С каждым шагом сумрачный лес становился все огромнее. Персефона надеялась, что деревья гораздо меньше, чем ей запомнилось. С возрастом многое мельчает. В детстве ступени чертога казались ей гигантскими, каменный фундамент — настоящей скалой. Но деревья ничуть не уменьшились. Даже наоборот. После смерти сына Персефона не выходила за пределы далля, после смерти Рэглана даже из домика Сары и Дэлвина редко выглядывала. Однако лес — совсем другое дело, она не входила в него с тех пор, как…
Это всего лишь лес! Просто деревья.
Когда Персефоне было семь лет, дети подбивали друг друга зайти подальше в лес и дотронуться до определенных деревьев. До березы добирались все, но до вяза, стоявшего под сенью леса, отваживались добегать только она и ее подруга Ария. Потом кто-то из ребятишек, вероятно Сара, подзадорил их обеих коснуться черного дерева. Никто не знал, что это за дерево. С теплой солнечной опушки его почти не было видно. Сара, если это придумала она, вряд ли говорила всерьез. Это понимали все. То дерево росло слишком далеко, даже дальше той линии, где траву сменял папоротник. Идея была глупая — да что там, сумасшедшая! — и Персефона над ней посмеялась. Дети выбрали то дерево, чтобы отомстить Персефоне и Арии за храбрость, которой сами похвастаться не могли.
Вряд ли это придумала Сара. Ведь они были близкими подругами, девчонку же, которая бросила им вызов, Персефона возненавидела.
Она возненавидела ее, потому что Персефона посмеялась, а Ария нет.
Неважно, что Ария была на два года старше. Как лучшие подруги они соглашались друг с другом всегда и во всем, только не в этот раз. Ария взяла ее за руку и сказала: «Мы пойдем вместе». Подруга не шутила. Персефону ее слова потрясли, перспектива забраться в лес так далеко напугала, и она вырвала руку. Она до сих пор помнила и разочарование в глазах подруги, и то, каким маленьким стало ее отражение в них.
«Что ж, пойду одна», — огорченно вздохнула Ария.
Персефона пыталась ее остановить, убеждая, как это глупо и опасно. Ей хотелось верить, что попытки удержать подругу были вызваны страхом за ее жизнь. Правда же заключалась в том, что она не желала быть второй среди лучших. Ей хотелось быть храброй, но она отчаянно трусила, и ей было очень стыдно.
Ария пошла в лес одна.
Никто не верил, что она отважится, однако под их взглядами маленькая девочка забиралась все дальше и дальше, пока ее не поглотил подлесок. Прошли долгие часы, или же им так показалось. Для детей время — как и размеры вещей — величина не постоянная. Наконец Персефона запаниковала и помчалась в далль за помощью.