Что же случилось? Она сидела и думала об этом без конца. Персефона пыталась разобраться, и не могла найти объяснение всеобщему безумию. Сэккет, Одноглазый Эдлер и Хэгнер, о котором Персефоне больше не надо было думать как об Обрубке, собирались ее убить. Хотя своим другом она не считала ни одного из них, врагами ей они тоже не были. Она считала их семьей — ведь они члены клана и соседи. Если бы так повел себя кто-то один, можно было бы предположить, что он сошел с ума. Но действовали-то они все заодно!
С момента нападения почти все молчали, кроме Сури, убеждавшей продолжать путь. Подталкивать Персефону не было особой нужды. Ей хотелось двигаться, уйти подальше от этих гиблых камней. Когда они добрались до вершины горы, ее трясло так, что пришлось сесть.
«Я чуть не погибла, меня едва не убили!»
Она долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Осознание лишило Персефону последних сил. Вся в царапинах, мокрая, сбитая с толку и перепуганная женщина сидела, обняв себя за плечи, и дрожала. Наверно, дьюриец решил, что она замерзла, и отдал ей свою ли-мору.
— Ну что, ты в порядке? — спросил здоровяк.
Она кивнула, судорожно стиснув руки.
— Не знаю, почему они это сделали. Они напали без всякой причины. Думаешь, Хэгнер вернется?
— Нет. Вид у него был напуганный. Пожалуй, больше мы его не увидим.
Персефона облегченно вздохнула.
— Ты прав. Судя по всему, он уже на пути в Уоррик. В Рэне он точно не покажется. Иначе Коннигер голову ему оторвет.
— Твой муж?
— Нет, — ответила она. — Коннигер — вождь Далль-Рэна.
— Я думал, вождя зовут Рэглан.
— Рэглан был вождем прежде, и моим мужем, но он погиб. Теперь правит Коннигер.
Здоровяк кивнул, потом опустился на одно колено и почесал Минну за ушами. И тут Персефона заметила у него на шее круглую бронзовую медаль с искусной чеканкой в виде переплетенных лоз или ветвей. Бронза — металл богов, и подобные вещицы большая редкость. До сих пор дьюриец не представился, и все же Персефона почти уверилась, что знает, кто он.
— Спасибо вам! Я… — она оглянулась на мистика. — Мы обязаны вам жизнью! Я — Персефона. Это Сури, а вы кто?..
— Люди, не любящие много говорить, — быстро ответил дьюриец и бросил суровый взгляд на своего спутника. — Мы простые странники, идем на юг.
Наверняка это он!
— Путешествуете налегке? — спросила она.
На двоих у них было лишь одеяло и небольшой мешок, в который вряд ли помещалось так уж много еды. Зато недостаток продовольствия они восполнили оружием. За плечами здоровяка висел еще один клинок — медный.
Точно он!
— Пользуемся дарами земли, — ответил он, отвернувшись.
— Ну, мы идем? — спросила Сури.
Девочка сидела на земле, скрестив ноги, и играла в детскую игру с веревочкой, сплетая узоры между пальцами.
Персефона снова посмотрела на склон, ведущий к водопаду. Она не знала, что делать. Мысль о том, чтобы зайти еще глубже в лес…
— Куда вы направляетесь? — перебил ее размышления Малькольм.
— Ну, мы идем… Знаете, это довольно трудно объяснить.
— Вам еще далеко?
Персефона повернулась к мистику.
— Нам далеко?
Сури покачала головой, продолжая плести узоры между пальцами.
— Что ж, если недалеко, то мы можем вас проводить, — предложил Малькольм.
При этих словах друг его недовольно скривился. Малькольм сделал вид, что не заметил этого.
— Если мы вас проводим, не могли бы вы отблагодарить нас за доброту едой? — с надеждой улыбнулся Малькольм.
— Да, конечно! Когда вернемся в далль, я распоряжусь, чтобы вас обоих как следует накормили и дали ночлег.
— Тогда мы с удовольствием вам поможем! — заверил Малькольм.
Пока инициатива была на ее стороне, Персефона поскорее поднялась. Она продолжала сжимать ворот ли-моры. Холодно уже не было, но она понимала: вряд ли здоровяк кинется бежать, пока не получит свою одежду обратно.
Вспомнились слова Мэйв: герои вроде него давно среди нас не ходят.
Сури убрала веревочку, подняла посох Туры и умчалась в глубь леса, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на цветы или на птичек. Волчица ей подражала, а может, и наоборот. С Сури ни в чем нельзя было быть уверенным.
Если лес позволял, Малькольм с другом и Персефона шли рядом. Сейчас они двигались сквозь участок с густой листвой и редким кустарником. Подъем продолжался. Персефона не скоро поняла, что идут они по едва заметной тропинке. Хотя на открытых местах та пропадала, Сури ни разу не сбилась. Вскоре они достигли гребня, где настил из палой листвы спускался в обе стороны.