— Четырнадцати?! — воскликнула ошеломленная Арион.
— Да, но не за один раз… По крайней мере, я так думаю, — пояснил Лотиан. — Впрочем, известно, что они приносят по два-три детеныша за раз или даже больше.
— Наверно, их тысячи, — предположила Арион.
— Десятки тысяч, — поправил Лотиан. — Мы и сами точно не знаем, сколько именно.
— Они опасны? — спросил Мовиндьюле.
— Не опаснее других животных, — ответил Лотиан. — Вообще-то медведь или большая кошка куда хуже. Рхуны боятся нас до ужаса. При нашем приближении они разбегаются во все стороны.
— Тут вы правы, мой фэйн, — заверил Гриндал. — Мне не следовало смешивать инстарья с рхунами, но это ничуть не меняет того, что сотни лет, проведенные среди дикарей, сделали инстарья негодными для общества фрэев. Именно поэтому я не считаю, что инстарья в Алон-Ристе способны разобраться с Нифроном и его галантами.
— Значит, ты не уверен в Петрагаре? — спросил фэйн.
Гриндал посмотрел на Лотиана так, словно тот неудачно пошутил.
— Нифрон опасен, мой фэйн, и он один из лучших ваших воинов. Думаю, разумнее послать миралиита. Инстарья глубоко уважают Нифрона и его галантов. Чем дольше они избегают правосудия, тем больше риск того, что они устроят мятеж, как было с Зефироном.
— Но ведь то был не мятеж! — вмешалась Арион. — Зефирон действовал по закону и попросил у Аквилы дозволения протрубить в Рог Гилиндоры и сразиться с вами за трон.
— Это было по закону, — заверил Лотиан. — Однако выявило определенный настрой, склонность к неподчинению власти миралиитов, чего я не потерплю!
— Поеду я! — воскликнул Мовиндьюле, поглядывая то на отца, то на Гриндала. — Я притащу вам этого Нифрона на поводке!
— Граница — не место для ребенка, — заявил Лотиан.
— Я не ребенок!
Все за исключением принца дружно улыбнулись.
— Кстати, поэтому я и пригласил на нашу встречу Арион. Думаю, следует поручить именно ей усмирить этот простенький мятеж, — сказал Гриндал.
Арион изумилась и совсем не обрадовалась.
— У меня свои обязанности. Мне нужно продолжать занятия с Мовиндьюле. К сожалению, он сильно отстает.
— Я могу тебя подменить, — предложил Гриндал.
Восторг на лице Мовиндьюле было трудно не заметить.
— К тому же, как наставница будущего фэйна, ты не станешь спорить, что возможность переправиться через Нидвальден и повидать мир расширит твои горизонты и поспособствует лучшему обучению принца.
Хороший аргумент. Даже слишком. Отвечать не было нужды.
— Вряд ли это займет много времени, — заверил Гриндал, упреждая ее возражения. — Особенно у такой, как ты.
— Не вижу причин, почему я гожусь больше любого другого миралиита, — заявила Арион.
— Не скромничай. Разве не тебя великая Фенелия выбрала в качестве наставницы для Мовиндьюле? И разве не тебе даровала она почетное прозвище Цензлиор? Наверняка ты обладаешь талантами, столь ее поразившими. Иначе почему она предпочла тебя, а не меня? Вот и шанс продемонстрировать свои навыки.
«Он пытается устранить меня с дороги».
Арион не знала, сколько времени Гриндал планировал свой маневр. Ее беспокоило замечание о том, что Фенелия предпочла именно ее. Раньше Гриндал не проявлял к обучению принца ни малейшего интереса, но это вовсе не значит, что Первый министр не вынашивал обиду. Арион понимала, что предложение следует отклонить, однако Лотиан с улыбкой кивнул ей. Решение уже принято, и ее мнение никого не интересует…
Глава 12
«Хотя дни юности до сих пор представляются мне теплыми и солнечными, сейчас я понимаю, что до прихода богов жизнь в далле была однообразной и скучной. Потом все изменилось».
— Что они делают сейчас? — спросила Мойя у Брин, глядевшей в открытую дверь хижины. — Где они?
— Все там же, перед крыльцом чертога. Устраивают лагерь, готовят постели на ночь. Знаешь, я вижу всего восьмерых. Один куда-то подевался.
Все расположились в домике Роан. Он был ничуть не меньше жилища Сары, но казался тесным из-за хлама, его загромождали груды рогов, веревки, ветки, камни, ящики, бивни, кости, палки, сушеные травы и пустой улей. Вернувшись из леса, Персефона не решилась и дальше злоупотреблять радушием Сары. Ее муж Дэлвин был вовсе не в восторге от перспективы превращения одного гостя в пятерых. Вдобавок один из них был дьюрийцем, другой волком, третий мистиком, четвертый бывшим рабом из Алон-Риста, а Персефона обвинялась в убийстве. В то же время Роан и Мойя приютили их с радостью. Роан даже помчалась за Падерой и позвала ее помогать с ужином. Роан впервые принимала гостей и понятия не имела, что в таких случаях делать. Ей хотелось, чтобы все было как надо.