Гвен улыбнулась. Ройс не мог не заметить, как сияют в лунном свете ее волосы.
— Ройс, ты же знаешь, тебе вовсе не обязательно платить мне. Я и так сделаю все, что попросишь.
— Нет, мы используем твой дом для наших встреч, — твердо возразил Ройс. — Это может плохо кончиться, поэтому ты в доле. Давай не будем больше к этому возвращаться.
Она подошла ближе и взяла его за руку. Прикосновение было успокаивающим и на холоде показалось особенно теплым.
— Если бы не ты, у меня не было бы «Розы и шипа». Скорее всего я бы вообще не выжила.
— Понятия не имею, о чем вы, ваша светлость, — сказал Ройс, церемонно кланяясь. — Я могу доказать, что той ночью меня вообще не было в городе.
Она смотрела на него, по-прежнему улыбаясь. Ему нравилось видеть ее счастливой, но вдруг в ее блестящих зеленых глазах мелькнула тень беспокойства, и Ройс отвернулся, отпустив ее руку.
— Послушай, мы с Адрианом беремся за один заказ. Его надо выполнить сегодня, так что мне потребуется…
— Странный ты человек, Ройс Мельборн. Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю.
Ройс помолчал, затем мягко сказал:
— Ты знаешь меня лучше, чем любая другая женщина, и это опасно для нас обоих.
Гвен, стуча каблучками по мерзлой земле, подошла к нему еще ближе. В глазах ее светилась мольба:
— Будь осторожен, ладно?
— Я всегда осторожен, — буркнул он, поворачиваясь, и зашагал прочь.
Его плащ развевался на ветру. Гвен смотрела ему вслед, пока он окончательно не исчез в темноте…
Глава 3
На шпиле самой высокой башни замка Эссендон развевался штандарт с изображением сокола в короне, что свидетельствовало о том, что король находится в своей резиденции. Замок служил постоянным обиталищем властителя Меленгара, небольшого и не очень влиятельного, но древнего и уважаемого королевства. Замок представлял собой внушительное сооружение с высокими серыми стенами и причудливой формы башнями. Он возвышался в центре Медфорда, столицы королевства. Вплотную к нему подходили Дворянская площадь, Ремесленный ряд, Крестьянский и Нижний кварталы. Как и большинство авринских городов, Медфорд защищала мощная крепостная стена. Еще одна стена окружала замок, отделяя его от города. На этой стене с бойницами и амбразурами стояли опытные лучники, наблюдавшие за городом из-за каменных зубцов. С тыла замок защищала мощная цитадель, в которую упиралась с обеих сторон внутренняя стена. Все эти сооружения вкупе с широким рвом, опоясывавшим замок, делали королевскую резиденцию надежно защищенной и даже неприступной.
Днем торговцы подвозили к стене замка тележки с товарами, и по обе стороны ворот вырастала целая ярмарка. Жизнь там кипела и бурлила. В толпе мелькали разносчики и жонглеры, ростовщики вели дела с обитателями замка. Ближе к вечеру торговый люд начинал постепенно рассеиваться, поскольку в темное время суток горожанам запрещалось подходить к стене замка ближе, чем на пятьдесят футов. За исполнением этого указа строго следили королевские лучники, стрелявшие в любого, кто посмеет ночью приблизиться к замку. Стражники в кольчугах и шлемах с изображением меленгарского сокола обходили замок по периметру. Они вальяжно расхаживали, заткнув большие пальцы за пояс, и, как правило, обменивались накопившимися за день впечатлениями или обсуждали планы на конец смены.
Прежде чем пробраться к тыльной стене цитадели, Ройс и Адриан около часа наблюдали за стражей. Как и предупреждал ДеВитт, стены замка были покрыты густыми, напоминавшими сети зарослями плюща. Судя по всему, нерадивые садовники давно махнули на него рукой. Стебли плюща были настолько внушительны и прочны, что забраться по ним, как по лестнице, не составляло труда. К несчастью, они не доставали до окна.
Вода во рву была ледяной, как и полагается ей в морозную осеннюю ночь.
— Теперь я понимаю, почему ДеВитт не пожелал сам заняться этим делом, — прошептал Адриан, когда они с Ройсом начали взбираться по стеблям плюща. — Я так промерз в воде, что если сейчас упаду, то, наверное, расколюсь, как льдышка.
— Только представь себе, сколько ночных горшков выливается каждый день в этот ров, — сказал Ройс, забивая в стык между каменными глыбами железный крюк с проушиной на конце.
Адриан посмотрел вверх, на окна, за которыми, по его представлениям, находились спальные комнаты.
— Ну, мне-то считать горшки совсем необязательно, — заметил он, скривив гримасу отвращения.
Он вытащил из заплечного мешка ремень и пропустил его через отверстие в крюке.