Раоден отвернулся. Он старался не думать, какая судьба ждет его собственного сеона Йена. Галладон глянул на небо:
– Собирается дождь.
Принц приподнял вопросительно бровь и перевел взгляд на безоблачное небо:
– Как скажешь.
– Поверь мне. Нам лучше вернуться под крышу, если только ты не жаждешь провести пару дней в мокрой одежде. В городе трудно развести огонь, все деревянное уже прогнило.
– Куда пойдем?
Галладон пожал плечами:
– Выбирай любой дом, сюл, они все не заняты.
Предыдущую ночь они тоже провели в заброшенном доме, но только сейчас Раоден догадался спросить:
– А где живешь ты, Галладон?
– В Дюладеле, – немедленно откликнулся Галладон.
– Я имею в виду – сейчас.
Дьюл задумался, с сомнением его разглядывая. Потом передернул плечами и махнул принцу рукой:
– Пошли.
– Книги! – восхищенно воскликнул Раоден.
– Мне не следовало приводить тебя сюда, – проворчал Галладон. – Теперь мне от тебя никогда не избавиться.
Поначалу Раоден решил, что дьюл живет в заброшенном винном погребе, но мнение его быстро переменилось. Воздух в помещении оказался суше и прохладнее, чем снаружи, хотя они явно находились под землей. Противореча собственным рассуждениям об огне, Галладон достал из скрытой ниши лампу и запалил ее при помощи кремня и куска стали. Глазам принца предстало в высшей степени удивительное зрелище.
Помещение походило на рабочий кабинет. На стенах висели полки с книгами, а свободное пространство покрывали эйоны – таинственные символы эйонского языка.
– Как ты разыскал это место? – восторженно спросил Раоден.
– Набрел на него случайно, – небрежно ответил дьюл.
– Сколько книг! – Раоден наугад снял книгу с полки. Обложку покрывала плесень, но текст не пострадал. – Вдруг мы сможем раскрыть секрет эйонов! Ты когда-нибудь мечтал об этом?
– Об эйонах?
– Об элантрийской магии! Говорят, что до реода элантрийцы могли творить волшебство, просто рисуя эйоны.
– Вот так? – спросил Галладон, поднимая руку.
Он быстро прочертил по воздуху пальцем – принц узнал эйон Тео, – и в воздухе остался висеть мерцающий белый след.
Глаза Раодена распахнулись, и позабытая книга выпала из рук. Считалось, что только элантрийцы обладают способностью вызывать заключенную в эйонах силу. Также считалось, что с падением города их сила пропала.
Галладон улыбнулся ему; в воздухе между ними продолжал светиться белесый символ.
Глава 5
– Доми милостивый! – удивленно воскликнула Сарин. – Откуда он взялся?
Джьерн вышагивал по тронному залу с надменностью, свойственной его кругу. На нем красовался все тот же блестящий доспех верховного дереитского жреца высшей иерархии, а за плечами развевался притягивающий взгляды ярко-алый плащ. Оружия жрец при себе не имел. Костюм его подбирался с расчетом на привлечение внимания, и, несмотря на мнение Сарин о самих джьернах, ей пришлось признать, что их манера одеваться имеет успех. Конечно, одеяние предназначалось в основном для торжественных случаев: даже учитывая, какое внимание империя уделяла физическому здоровью, немногие фьерденцы смогли бы носить полный пластинчатый доспех с той легкостью, как стоящий перед ними джьерн. Скорее всего, броня была сработана из тонкого и легкого металла, бесполезного в битве.
Жрец миновал принцессу, не удостоив ее взглядом, и продолжал путь прямо к трону. Он казался молодым для своего титула, не больше сорока, и седина едва успела тронуть короткие, тщательно подстриженные волосы.
– Вам известно, что в Арелоне замечено присутствие дереитов, госпожа. – (Кроме Эйша, по обыкновению парящего рядом с ней, в зале находился всего один сеон.) – Почему вас удивляет встреча с фьерденским жрецом?
– Он полный джьерн, Эйш. Во всей Фьерденской империи их двадцать человек. В Каи могут существовать последователи Дерети, но их не настолько много, чтобы потребовалось присутствие жреца высшей иерархии. Джьерны очень дорожат своим временем.
Сарин наблюдала, как фьерденец продвигается вперед, прорезая небольшую толпу, как птица, летящая сквозь стайку мошек.
– Пошли, – прошептала принцесса Эйшу и начала пробираться поближе к трону. Она не хотела пропустить речь джьерна.
Ей не стоило волноваться. Когда он заговорил, эхо его сильного голоса раскатилось по всему залу.
– Король Йадон, – провозгласил жрец и отвесил легкий кивок, который с натяжкой мог сойти за поклон. – Я, джьерн Хратен, принес тебе послание от вирна Вулфдена Четвертого. Его пожелание заключается в том, чтобы наши нации объединяла не только общая граница. – В его голосе звучал различимый мелодичный акцент коренного жителя Фьерденской империи.