Служанка склонилась и вышла, а Мира взяла флакончик специального масла с еле заметным ароматом луговых трав и тонкой струйкой влила в мини-бассейн. Потом быстро скинула одежду прямо на пол и вступила в уже наполовину заполнившуюся чашу. Откинувшись на специальный подголовник, она с наслаждением расслабилась, чувствуя, как вода постепенно укутывает тело влажным теплом. Ярость потихоньку осела куда-то вглубь души и там затаилась – не хотелось портить злыми эмоциями момент неги и удовольствия. Мысли потекли лениво и неспешно.
Они давно уже стали цивилизованными существами, задавили в себе, подчинили вторую суть – монстра, созданного для эффективного убийства. Не последнюю роль в этом сыграло развившееся умение перенаправлять агрессию в другое русло. А столетия разнообразных генетических экспериментов позволили вывести разновидность особых мужчин, способных дать должное удовлетворение жаждущей крови части, не прибегая к массовым убийствам. Но вот раньше, в самом начале…
Первые элассы пришли в Рухиан, спасаясь от своего безумного создателя. Горстка беглецов, переходившая из портала в портал, пока не иссякали силы. Потом передышка на восстановление и новые скачки. В хрониках не сохранилось данных, сколько миров сменили беглецы, пытаясь запутать следы, сколько реальностей было пройдено. Они бежали от сумасшедшего создателя, гениального мага-экспериментатора, почти бога. Безумного и безжалостного хозяина, поставившего целью вывести безупречных магических воинов-рабов. Да ещё и сплошь женского пола.
В части воинственности всё получилось как нельзя лучше. Несколько ветвей, в каждой из которых особенно сильно развиты конкретные умения, под свои задачи. Телохранители, тайные убийцы, сильнейшие бойцы, способные сразиться с многократно превосходящими армиями и победить. Предки были именно такими. Вот только с рабской покорностью вышла неувязка: агрессивные и сильные они не хотели слепо подчиняться, они желали свободы. Создатель неудачно подобрал исходную расу – дроу, и решил сперва развить по максимуму воинские умения и магию, понадеявшись на рабские ошейники.
Но поменять ошейники на ментальные закладки подчинения, встроенные в само средоточие личности, не успел: рабыни взбунтовались и сумели освободиться от ошейников. Так что маг решил уничтожить неудачный и опасный эксперимент. Это почти получилось – противостоять своему могущественному создателю элассы (так он назвал своих боевых химер) не смогли. Из двух тысяч особей сбежали лишь тридцать молодых женщин – самые сильные представители пяти ветвей (управленцы, убийцы, воины, телохранители и палачи).
После года скитаний и путанья следов, найденный цветущий мир устроил их всем, оставалось лишь занять достойное место среди исконных народов. Они устали и желали просто жить. Вот только оказалось, что воины не созданы для мирной жизни. Спустя очень короткое время каждая из них срывалась в кровавое безумие, оставляя после себя лишь трупы.
Летописи называют те годы Эпохой демонов. Элассы и в самом деле в боевой ипостаси сами на себя не похожи: прекрасные женщины становятся настоящими неуязвимыми исчадиями Бездны с заострившимися чертами лица, смертоносными когтями и безумием в залитых тьмой глазах. Решение нашлось случайно. Один из местных воинов – командир отряда наёмников – влюбился в красавицу-чужачку. Та подпустила его к себе далеко не сразу, но, в конце концов, уступила напору. А однажды её накрыло безумие и началась бойня в отряде. И тогда воин встал на колени и сказал:
- Не тронь моих людей, лучше убей меня.
Убить существо, дорогое сердцу, элассы неспособны даже в таком состоянии. Но вот причинить боль… Тогда-то прекрасная Дария и поняла, что страдания любовника успокаивают её жажду крови, а чувство любви, которое тот не переставал испытывать, даёт и удовлетворение. И она совместила два в одном: даря воину попеременно то боль, то ласку и поглощая его эмоции. С тех пор существа, созданные убивать, сумели обуздать свою тёмную сущность.
С грустью Мидара вспоминала красивую легенду о любви первой правительницы эласс и её воина, в которую верила, будучи совсем малышкой, и которую им рассказывали няньки (разумеется, без особых подробностей, кторые добавились лишь с возрастом) в качестве сказки на ночь, а позже и учителя в школе, приводя как пример истиной любви и самоотверженного служения. А когда слышала, как её же рассказывают маленькой племяннице, только тихо улыбалась.