Как видим, бывший партработник, бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Ельцин теперь довольно резко отзывается о коммунистических идеях…
Кстати, среди прочего, корреспондент «Реппублики» поинтересовался, какой, собственно говоря, «политической идеологии» придерживается сейчас Ельцин, ведь в прошлом он входил в коммунистическую партийную номенклатуру.
– С коммунизмом покончено, – решительно ответил Ельцин. – Это был трагический эксперимент, в который, к сожалению, была втянута не маленькая страна с тремя миллионами жителей, а огромное государство. Сейчас мне близка социал-демократическая идея.
К «социал-демократической идее», как мы знаем, в итоге пришел и Горбачев.
Разговаривая с Гайдаром в апреле 2009 года, я поинтересовался его мнением − в какой мере разрушительную роль для Союза сыграло противостояние Ельцина и Горбачева, желание Ельцина отрешить Горбачева от власти.
− Да, у них были тяжелые личные отношения, − сказал Гайдар, − но я не думаю, что это было существенным фактором.
− Есть же такая версия, что Ельцину хотелось во что бы то ни стало отстранить от власти Горбачева и для этого он, дескать, развалил Советский Союз.
− Советский Союз он не развалил − он оформил его развал (имеется в виду – оформил вместе с другими республиканскими лидерами. – О.М.)
− Но все-таки в какой-то мере, как вы полагаете, вражда с Горбачевым подталкивала его в его действиях в эту сторону?
− Это, в общем-то, был достаточно объективный процесс. А Борис Николаевич был человеком с вполне государственным мышлением, и для него было гораздо важнее как-то решить вопрос с Советским Союзом, чем бороться с Горбачевым. Другое дело, что в общественном сознании все представало так, что за все происходившее в это время отвечают Горбачев и Ельцин.
Пусть меня простит Егор Тимурович, но я не думаю, что общественное сознание, общественное мнение тут сильно ошибалось. Ключевую роль в том, что тогда происходило, действительно играли два человека – Горбачев и Ельцин. От этого никуда не денешься. Такое нередко бывает в истории. А уж в истории России подавно.
18 декабря Горбачев дал интервью журналистам «Комсомолки». Как вспоминал потом сам бывший президент СССР, «разговор был, что называется, с размахом» (здесь, конечно, я изложу его коротко). Журналисты спросили его, не считает ли он, что в Беловежье был совершен государственный переворот. Горбачев:
– Я не скажу, что это государственный переворот... Союз трансформировался в Содружество... Тут ничего неестественного, сверхъестественного нет. Раз на смену одной системе приходит другая, то она имеет свои особенности, свои законы развития и существования. Тут все объяснимо. Но вот как переходить к этому? Откровенно скажу, я все время осаживаю моих коллег, чтобы они не выпрыгивали за пределы Конституции, за пределы правового подхода. Это очень важно. Ибо у людей появилось даже ощущение, что произошел своеобразный переворот, только без танков. И я Борису Николаевичу (17 декабря) порекомендовал: если вы настоящие демократы, если вы за реформы, если вы идете к правовому государству, то вы должны все делать, исходя из демократических ценностей и на основе демократических правил…
За пределы какой Конституции Горбачев призывает «не выпрыгивать» своих коллег – республиканских руководителей? За пределы Конституции СССР? Но такого государства уже нет…
По наблюдениям собеседников Горбачева, его позиция по отношению к тому, что произошло в Беловежье, в последние дни «стала лояльнее, мягче...»
Нет, это не совсем точно, возразил Горбачев. Просто всякий политик должен считаться с реальностью, поэтому он, Горбачев, будучи политиком должен УВАЖАТЬ «этот процесс»; но его позиция не изменилась: он по-прежнему – за конфедеративное государство; при этом он будет всеми силами помогать, чтобы в результате беловежского процесса «что-то родилось живое, а не выкидыш какой-то очередной».