Как полагает Ельцин, выход для КПСС все же есть, – трудный, тяжелый, но выход. Это переход к многопартийности. Он неизбежен в демократическом государстве. Различные политические партии в стране постепенно формируются. Не надо препятствовать этому процессу. Что касается самой КПСС, она нуждается в модернизации. Партия должна освободить себя от любых государственных функций. Необходимо ликвидировать первичные парторганизации в армии, в органах госбезопасности, в госучреждениях... Следует изменить само название партии – это должна быть партия демократического социализма, партия парламентского типа.
– Мы живем уже не в прежнем обществе, – сказал в заключение Ельцин. – Оно больше не пойдет единым строем туда, куда ему укажут. Страной больше нельзя командовать. Ее не усыпишь демагогией, не испугаешь угрозами. Народ может дать отставку любой политической силе, какой бы влиятельной она ни была в прошлом. Он поддержит только ту политическую организацию, которая позовет не в заоблачные коммунистические дали, а будет каждодневно делом защищать интересы каждого человека, помогать сделать его и всю страну нашу передовой, богатой и счастливой.
Ельцина проводили аплодисментами. Но аплодировало, разумеется, незначительное меньшинство съезда, демократически настроенное. У большинства даже в мыслях не было всерьез воспринимать ельцинские предложения – по-настоящему реформировать партию, менять ее название, переходить к подлинной многопартийности.
Отрицательно оценил ряд тезисов Ельцина и Горбачев, в частности заявив, что «коммунисты могут создавать свои партийные организации и действовать там, где они считают нужным и возможным», «другой подход – это нарушение конституционных прав, прав человека».
Ельцин выходит из КПСС
10 июля Ельцин с трибуны партийного съезда заявил, что выходит из КПСС и демонстративно покинул зал. Впрочем, связал этот свой шаг не со своими протестными, по отношению к большинству съезда, настроениями, а с тем, что он избран на пост председателя российского парламента и, «с учетом перехода общества на многопартийность» «не сможет выполнять только решения КПСС».
Этот шаг Ельцина не был импровизацией. Он сказал, что собирался заявить о своем выходе ПОСЛЕ съезда, но поскольку на съезде его выдвинули в состав нового ЦК, он вынужден поторопить события.
Для Горбачева, который вел заседание съезда, заявление Ельцина, по-видимому, было довольно неожиданным, и он, надо полагать, испытал некоторую растерянность, – что делать?
– Ну вот, – сказал он, – у нас есть заявление Бориса Николаевича Ельцина. И, поскольку это заявление сделано, съезд стоит перед тем, чтобы принять решение…
Какое решение? В Уставе КПСС такой случай не был предусмотрен. И вообще такое в партии происходило впервые, – чтобы на съезде член ЦК заявлял о своем выходе из партии. Кто-то крикнул, что Ельцину следует обратиться с заявлением в свою первичную парторганизацию.
– Одну минуту, – поднял руку Горбачев. – Товарищи, он заявил о выходе, и я думаю, что ни в какую первичную организацию он не пойдет (это точно. – О.М.) Но что касается съезда, то мы должны поручить Мандатной комиссии внести проект постановления о прекращении, погашении его мандата как делегата XXVIII съезда.
Так и сделали. За предложение Горбачева проголосовало абсолютное большинство съезда. Было ли «юридически правомерным» это решение – лишить человека мандата: его ведь выбирал не съезд, его выбирали те, кто уполномочен был выбирать? Но вот лишили…
Большинство ВС одобряет решение Ельцина
Насколько легким было для Ельцина расставание с партией, с которой его связывали долгие годы?
По словам Геннадия Бурбулиса, – а он в ту пору был человеком, близким к Ельцину, – это решение далось ему нелегко. Мы беседуем с Бурбулисом в ноябре 2010 года.
– Я помню переживания, которые Борис Николаевич испытывал в тот момент, – вспоминает мой собеседник. – Мы с ним сидели вдвоем около полуночи накануне его демарша на съезде. Он был растерян, сильно переживал. Смысл этих переживаний был такой: «Как же так? Я ведь все это глубоко в себя впитал, я столько в это вложил, и сейчас вот должен со всем этим расстаться, со всем этим покончить…»