Учти, что я часто делаю такие гнусные дела во имя добра: захватив грешников на месте преступления, я расправляюсь с ними еще при жизни, предупреждая божественное отмщение. Так я унес убийц святого Годегранда. Некая потаскушка, пытавшаяся вовлечь в грех святого Илию Пещерника, получила от меня жесточайшую трепку. Именно я избил до смерти порочнейшего из пап, Иоанна XXII, застав его в постели в объятиях наложницы, причем не принял во внимание даже любезности, с которою этот первосвященик, покуда был жив и здоров, имел обыкновение пить за столом своим за мое, дьяволово, здоровье. Одна тщеславная баба имела обыкновение проводить целые часы за туалетом, украшая свою прелестную особу. Я так ее изуродовал, что она умерла от стыда и страха! Это случилось в Сьене в 1322 году. А 27 мая 1562 года в семь часов вечера в Антверпене я задушил девушку за то, что она, будучи приглашена на свадьбу, посмела купить себе полотна по девяти талеров аршин, чтобы сшить себе воротник в сборку веером, как тогда носили. А нехрена модничать!
Чего ж ты тогда всех современных баб за миниюбки, голосистость и беструсовость не растерзал?
Так теперь никто же не молится, чтобы Бог их наказал моими руками, то бишь лапами! И кто тебе сказал, что я к феминисткам и прочим «эмансипэ» мер не принимаю? Оккупацию арабами, турками и вообще мусульманами Центральной Европы зачем я, по-твоему, затеял? Скоро «розовым» и прочим борчихам за «гендерное равноправие» простая паранджа последним писком моды мниться будет! Все поголовно станут «пояс целомудрия» носить круглосуточно – за исключением времени, что будут проводить в постели и родильном доме. Выйдет им их «политкорректность» боком – да не одним, а обоими сразу!
Впрочем, вернемся к моим черным делам в защиту светлых идеалов. Часто я бью, душу или уношу тех, кто выказывает неуважение к мощам или смеется над священными обрядами; вхожу в тела тех, кто невнимательно слушает священную службу; либо, к великому стыду виновных, во всеуслышание обличаю их в тайных грехах. Нередко мое бешенство насыщается не ранее того, как я натешусь над трупом грешника. Много ужасных историй сложено о телах, вихрем выброшенных вон из церкви или адским огнем сожженных в своих могилах, или растерзанных на куски.
Меня все это не касается. Я только недавно побывал на Вифаваре, месте крещения Христа на реке Иордан, а потому очистился от грехов. И похоронят меня по-христиански!
Посещение святых мест идет на пользу лишь тем, кто искренне раскаялся. Посмотрим, так ли это с тобой... Что до похорон... Иногда даже честное погребение грешника не помогает ему. Могила его проваливается, и тело вместе с гробом попадает в ад, откуда несчастного могут выкупить разве только бесчисленные панихиды, сорокоусты, заупокойные обедни, милостыня, строение церквей и прочее.
… Надо было мне проверить: нет ли под Кремлевской стеной пустых могил? Но ведь Мавзолей заполнен...
Ой, какой забавный анекдот вспомнил! - засмеялся Сатана. - Смотри!
Появилась Красная площадь в Москве. Минин и Пожарский с памятника вдруг заговорили. Купец спросил воеводу:
Скажи-ка, князь,
Что там за мразь
У стен кремлевских разлеглась?
Пожарский ответил:
Там в баночке из кирпича
Гниют консервы Ильича.
С ним рядом людоед-грузин:
Он миллионы съел один.
Затем большевики-убийцы,
Хмыри, лгуны и кровопийцы...
Но умирающий смеяться не стал:
О чем это ты буробишь? Эй ты, Дьявол тебя забери... Точнее, чтоб ты сам себя забрал! Заканчивай свою пропаганду! Подписывать ничего не буду, добровольно с тобой не пойду! Дай умереть спокойно!
Я с тобой – умирай! Но отнюдь не спокойно! Все равно моим будешь! Ходасевич, прочитай ему отходную...
Голос еще одного великого русского поэта стал декламировать пронизанные жутким волшебством стихи, в которых чудесным образом были описаны все основные стадии расставания духа и плоти:
- «Пробочка над крепким йодом!
Как ты скоро перетлела!
Так вот и душа незримо
Жжет и разъедает тело».
Некогда могучий организм и все еще сильная воля умирающего держали его на этом свете. Прозвучало колдовским заклинанием второе стихотворение – так, наверное, шаманы заставляли свои души покинуть тела и пуститься в мистические странствия: