А музей актуального искусства под продвинутым названием ART4.ru откроет в своих стенах экспозицию, посвященную конкурсу «Монумент», одновременно дав старт акции «Голосуй за Ельцина» (победитель в соответствии с основным принципом демократии должен будет определиться через месяц в результате народного волеизъявления).
Там можно будет лицезреть массу любопытного. Вот, к примеру, просто рюмка в человеческий рост с торчащей из нее табличкой, разъясняющей, кому, собственно, воздается память. Или идея своего рода монументального флэшбэка — подогнать на площадь автокран с подвешенным на его стреле былым хозяином этого места - памятником Дзержинскому...
- Что это будет? Очередное «коллективное действие» веселых «актуальных художников»? Перформанс не в меру расшалившихся взрослых детей? - патетически вопросил Ницше. - Происки врагов первого президента России?
Дьявол загоготал:
- Нет! Эту затею поддержит Фонд Ельцина, возглавляемый Татьяной Дьяченко!
В литовском парке «Гругас» огромные фигуры Сталина, Ленина и советских солдат-освободителей соседствуют с зоосадом и игровой площадкой. Парк окружает ров со сторожевыми вышками. Туда надо бы и твой бюст поместить, Борис!
Ладно, успокойся. Тебе поставят статую в Свердловске — самую стандартную, при очень небольшом скоплении простого народа — помимо начальства, человек сто придет. И потом на нее внимание будут обращать только голуби. Причем, как и «дорогие россияне», они будут тебя постоянно обсирать! А вообще-то сей монумент надо бы сделать ядовито-зеленым: как та краска, которой несчастные свердловчане в бытность твою первым секретарем покрывали все городские заборы при каждом приезде важных московских гостей! Ты тогда еще получил от народа кличку Волшебник изумрудного города!
- Давай, злопыхательствуй! Меня сегодня только исход на Небо волнует!
- Там тоже не сахар! — заржал Люцифер. - Апостол Павел, подтверди!
- «Рая вы не боитесь? - страшно впасть в руки Бога живого!»
- В последний раз предлагаю: присоединяйся ко мне! Опыт по злодеяниям в одной отдельно взятой стране у тебя уже есть. Он в пекле пригодится.
- Чего ты с ним цацкаешься, - скривил козью морду Азазел. - Разрушителей у нас здесь и без него хватает. Верни его назад на землю — пусть он Россию до конца развалит! Он будет наше секретное биологическое оружие!
- Не верю, что Бог решит еще раз так страшно наказать эту страну! - покачал фантомной головой Ницше. - С другой стороны, Борис, если ты здесь станешь править своей зоной, отсюда многие убегут обратно на землю — хоть бы и в виде привидений.
- Куда они на хрен денутся с моей подводной, то бишь подземной лодки! - выразил несогласие Черт № 1.
- Борис Николаевич, не слушай искусителя! - поддержал мятущуюся душу Ходасевич. - Верь в Бога, верь в чудо!
- «Слабость всегда спасалась верой в чудеса; она считала врага побежденным, если ей удавалось победить его в своем воображении», - подал реплику Маркс. - Впрочем, герра Ельцина в чем в чем, а уж в слабости натуры упрекнуть нельзя!
- Разве у алкоголика может быть сильный характер? - не унимался Сатана. - Не ходи к Христу, Борис! Если добровольно станешь сотрудничать со мной, то почти не будешь страдать всю вечность...
- Не поддавайся! - еще раз призвал Ходасевич. - Осталось всего несколько минут до конца сорокового дня. Читаю тебе последнюю отходную!
«Друзья, друзья! Быть может, скоро -
И не во сне, а наяву -
Я нить пустого разговора
Для всех нежданно оборву
И, повинуясь только звуку
Души, запевшей, как смычок,
Вдруг подниму на воздух руку,
И затрепещет в ней цветок.
И я увижу и открою
Цветочный мир, цветочный путь, -
О, если бы и вы со мною
Могли туда перешагнуть!»
- Мы возвращаемся на Небо, чадо, - сообщил райский ключарь. - Можешь лететь с нами!
- Не обращай внимания на святош, Борис! - Сатана никак не сдавался. - Решай! Даю отсчет последних секунд, как на космодроме! Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одна! Ноль!
- Я иду к Христу! — сделал окончательный выбор экс-гарант российской Конституции. И перед ним открылся цветочный путь в цветочный мир. И черная душа грешника с белыми пятнами, обозначавшими его немалые прижизненные достоинства, успела с ужасом подумать только об одном: увижу ли я рай в первый и последний раз — или только в первый? Сейчас узнаю...