Забравшись достаточно высоко, я примостился поудобней, и постарался как следует отдышаться. Быстрый подъем не прошел для меня без последствий - голова кружилась, руки дрожали, а грудь все ходила ходуном. Ну не ловкач я, не ловкач.
- Привет, - раздался рядом со мной голос, полный радости. -- Вот же хорошо, что ты успел спастись.
- Спастись? - хмуро ответил я. - Ты это называешь спасением? А я это называю бегством. И это бегство меня нисколечко не спасло, а только загнало в еще худшее положение. Кабан-то он вон, на земле, внизу. А я - наверху. И поскольку летать я, как ты видишь, не умею, то преимущество сейчас явно не на моей стороне. Понимаешь?
С трудом произнося столь длинную тираду с еще не до конца угомонившимся дыханием, я испытывающее глядел на веселящегося незнакомца. Лет ему было этак двенадцать-четырнадцать. Худенький, щуплый, светловолосый, веснушчатый. Над курткой - потертый ремесленный фартук. В руках - корзина с травами. Какой-нибудь простачок-собиратель, не иначе.
- Ну, и как ты тут оказался? - с насмешкой спросил его я.
- Как-как? За травами в лес пошел - дедушка наказал. - Услышав про травы, я усмехнулся - значит, я не ошибся. - Я всегда в этот лес хожу - тут сыро и... как-то все по-особенному. И всегда все отлично было. А сегодня, вот, кабан. - Голос собирателя слегка погрустнел. - Ведь не было кабанов тут раньше, не было.
Не было. А вот теперь есть. Право слово - ну что за наивность.
- Ты откуда будешь? - полюбопытствовал я.
- Из Хлябей. А ты?
- А я местный, из Горлицы.
- Соседи! - Улыбка снова вернулась на скуластое лицо юнца. - Меня Эллой зовут, а тебя?
Знакомиться с белобрысым мне ни капли не хотелось. Но раз уж мы стали братьями по несчастью...
- Эльдар, - представился я.
- И что мы будем делать, Эльдар? Как спасаться от этой напасти? - поинтересовался у меня юный собиратель.
Я скривился. Мы. Что "мы" будем делать. Ну да, от тебя помощи, как от новорожденного котенка. Эх - придется самому выкручиваться.
Наклонившись вниз, я принялся всматриваться в хрюкающего у корней дерева кабана. Небольшой, но уже с порядочными клыками - вонзится в ногу, дней восемь проваляешься в постели. М-да - с ним надо или мечом, или топором. Но где же их возьмешь? Ведь не залежались же они случайно в корзине Эллоя. Да и к тому же я - не боец.
Придется использовать магию. Но какую?
Хм-м-м.... За то время, пока я учился в магической школе, меня обучили всего лишь нескольким боевым заклинаниям. Но среди них не было ни одного смертельного. Кто-нибудь удивится и скажет - зачем вообще обучать темного каким-либо боевым заклинаниям? Отвечу - для того, чтобы он помогал отбиваться своим односельчанам от разных напастей: нападений бандитов или разбойников, например. Помогал -- вот ключевое слово. А вот если я сам встречу тех же бандитов, или же зверя, то победить я их не смогу - нет у меня нужного заклинания.
Нет, с одной стороны, это правильно - зачем обучать смертоносным заклинаниям каждого юного мага? Особенно темного. Не ровен час, он и на хороших людей свою магию станет использовать. А оно барону надо? Нет, не надо. Да, да - наш барон не глуп. Только вот мне от его "мудрости" никакого счастья нет.
Итак, что у меня имеется? Заклинание "черная оса", дающее боль на короткое время. Нет, это не то. "Малая Луна", путающая мысли. Тоже не то. "Змеиное око", чтобы ненадолго лишить движение. Хорошее, между прочим, заклинание. Но вот как долго оно будет действовать на этого мохнача, я проверять не буду. "Ржавое лезвие", ненадолго открывающее старые раны? А вот это, пожалуй, можно.
Я немного отодвинулся от ствола, поднял ладони, сложил пальцами скверный знак и глянул на кабана в просвет между большими пальцами. Теперь дело осталось за малым.
- Эйду верейду лахарра терма брам.
Отведав темного заклинания, молодой кабан вздрогнул, и принялся резко мотать головой из стороны в сторону, видимо, ожидая увидеть врага, причинившего ему острую боль. Только вокруг никого похожего не наблюдалось.
- Ты что, маг? - с удивлением вскрикнул Эллой. Я кивнул - догадался-таки, худышка.
- Эйду верейду лахарра терма брам.
Я прочитал заклинание второй раз. Кабан снова резко дернулся, и принялся метаться от дерева к дереву. На его боках показались первые красные капли.
- Эйду верейду лахарра терма брам.
После третьего заклинания клыконосец дико взревел и принялся бросаться на все, что попалось под руку. Точнее - под клыки. И я его понимал - "ржавое лезвие" очень болезненное заклинание. Тебя словно полосуют ржавыми тупыми лезвиями. Получается очень больно. И очень кроваво.
- Это же... Это же темная магия! - радости в голосе парня значительно поубавилось.
- Так и есть, - с усмешкой ответил я, разорвал скверный знак, оттянул ворот и показал ему свой ошейник. - И что?
- Темная магия -- это плохо, - с искренней уверенностью заявил молодой собиратель.
- Ага - плохо. Но тебе же все-равно, от какого заклинания погибать - от светлого или от темного? А потому должно быть все одно, каким заклинанием и каким магом ты будешь спасен - темным или светлым, - выдал я свою коронную фразу, останавливающую всякий спор. Ну, между умными людьми останавливающий. А что до дураков, то до них мне дела нет. - Ну, так что, мне продолжать колдовать?