Йзульт улыбнулась. Арахнир Пауков Варпа был достойной добычей.
- Арахнир Фианна, ты оказываешь мне честь, - сказала Йзульт, слегка кланяясь прежде, чем сделать ещё один шаг вперёд, и отстёгивая плащ. Она сбросила роскошную зелёную ткань, окутывавшую её, по направлению к фалангам Стражей позади неё. В тот же самый момент она приняла боевую стойку и коснулась кончиками пальцев рукояти своего клинка. – Начнём же.
Паук Варпа сухо кивнула, уронила своё смертоносное веретено на землю и отбросила шлем. Она поочерёдно наклонила голову от одного плеча к другому, словно разминала мышцы на шее, а затем подняла руки и взъерошила свои серебристые волосы, как если бы пыталась придать объём причёске, примятой до этого шлемом.
Последнее движение привлекло внимание Йзульт, так как этот жест вызвал несколько бликов отраженного света, которых там быть не должно. Силовые клинки, догадалась Йзульт, разглядывая предплечья арахнира с возникшим уважением. Теперь, когда она знала, что они там были, она могла ясно видеть их: три маленьких шипа идущие вдоль каждого предплечья, переходящие в длинные загнутые когти, которые выступали наружу над кулаками Воина Аспекта.
Арахнир небрежно потрясла своими конечностями, словно удостоверяясь, что в её мышцах нет никакого напряжения. Потом она вдруг остановилась, и на её лице проявилось выражение, полное гордости и чувства собственного достоинства. Медленным и тщательно выверенным движением Фианна сложила руки на своей груди и наклонила голову вниз между силовыми клинками. Затем она исчезла.
Йзульт моргнула, а затем выругалась – презренный варп-генератор! Паук Варпа ушла, оставляя ряд тёмно-красных воинов разорванным и непримиримым.
СТОЯ В высокой эллиптической нише окна в своей башне, Ахирн Ривалин смотрел сверху на площадь под ним. Огромное количество собравшихся для прощания с Владычицей Айони производило сильное впечатление, как и должно быть. Площадь была набита битком, и каждая из боковых улиц была переполнена эльдарами на всём протяжении, насколько он мог видеть. Каэлорцы пришли изо всех уголков необъятного, странствующего в космосе искусственного мира; в Сентриуме уже не было столько жителей, чтобы составлять такое большое количество.
С некоторым недовольством он смотрел на флаги Тейрту, поднятые вокруг опустевшего тела Айони, которое лежало на серебряной наковальне его предков. Двойное несоответствие – не-Ривалин на наковальне, а ещё вульгарный Тейрту, предъявляющий права на милую Айони, заставило его вздрогнуть.
Когда он вглядывался вниз, наклонившись поверх ограждения и опираясь на свой искривлённый посох, он услышал, как позади него со скрипом отворилась дверь в его личные покои, но он уже ожидал гостя в течение некоторого времени и не приложил усилий, чтобы обернуться и поприветствовать его. Где-то в отдалённом уголке своего разума он почувствовал, когда стражи за порогом его комнаты остановили посетителя и спросили о его цели.
Стражи. Ахирн улыбнулся самому себе. Айден сказал ему, что они были там для его защиты, но ясновидец не тешил себя никакими иллюзиями относительно сложившейся ситуации. Он совсем не был пленником в своём собственном дворце, но глава Дома Тейрту очень тщательно контролировал его действия. Глядя вниз на Церемонию Перехода на площади, Ахирн не мог отрицать, что ему хотелось бы быть там, так как Владычица Айони была ему как дочь. Она, безусловно, походила на шёлковую ленту среди грубого холста Тейрту.
На мгновение мысли обратились к его настоящей дочери. Он мог видеть её внизу на подиуме, стоящей возле этого болвана Морфрэна Тейрту, качая его отпрыска на своих драгоценных и прекрасных руках. Его Ориана блистала, как драгоценный камень среди грубых и неотёсанных эльдар этого великого дома, и Ахирн сморщил свой лоб в досаде, что Нэвир Каэлора пали так низко, что вынуждены из-за этой войны продаваться стикс-тан из-за Периметра Стикслин, чтобы выжить.
Времена на Каэлоре изменились. Династические войны оставили шрамы на самом остове великого строения древнего космического корабля, который эльдары называли искусственным миром Каэлор. Глядя из своего окна, Ахирн едва мог узнать площадь. Он отметил, что никому из придворных Нэвир не разрешили присоединиться к церемонии, и задавался вопросом, наблюдали ли они тоже за происходящим с балкона его дворца, где-нибудь под ним.