— Да вы здесь и вовсе одичали, — презрительно усмехнулась Катрин. — Король в наших славных землях один — великий Рутр IX. Его Величество правит Тинтаджем и королевством весьма крепкой и тяжелой, но справедливой рукой. Корона Ворона сияет как никогда. Не советую портить отношения с нашим обожаемым монархом. Он столь же суров, как и милостив. Можете поверить — я знаю, о чем говорю.
Предводитель крестьян смотрел на красивое наглое лицо гостьи, на обилие драгоценностей и, очевидно, сельского вождя начинали обуревать сомнения.
— Так вы про «Две лапы» изволили молвить? Ну и как, понравился замок благородной леди?
— Несколько запущен, но место живописное. Вы, я вижу, не прочь напроситься в гости?
— Нет. Тот замок не для людей, — бородач стиснул топор. — Вы там еще не бывали, иначе…
— Что иначе, уважаемый? — Катрин холодно улыбалась. — В моих краях говорят — «не зная броду, не лезьте в воду». Так это про неучей, вроде вас. Магия — искусство древнейшее, к ней тонкий подход нужен. Мы живем в замке не первый день. И древнее заклятье на стороне законной хозяйки. И всегда так будет.
— Тридцать лет назад в замке тоже правили благородные лорды. Мы-то помним, как нам забыть…
— Это ты кому будешь рассказывать? Я историю до античных времен изучала. В том, что случилось тридцать лет назад, виноваты не только Фир Болг и те благородные, но недальновидные лорды. Разве не так? Челядь тогда полезла не в свое дело. Или о том вы забыли?
— Ну… Кто ж знал, — мужик нахмурился. — Наши отцы и деды прокляли тот день.
— Лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, вы искренне раскаялись. Время-то было. В таком случае «Две лапы» не станут держать на вас зла. Принесите присягу, и старое предательство будет забыто. Но за неуважение ко мне и оскорбление моих людей буду карать безжалостно. Тут уж не обессудьте.
— Присяга? Но, миледи…
— Прежде всего, опустите свои дурацкие луки, — рявкнула Катрин. — Что за манеры? Экие вы весельчаки, да простят вам боги. Леди готова разговаривать с вами, а вы так и нарываетесь на грубость, олухи лесные. Замку и Медвежьей долине нужны мирные и порядочные пахари, а не заросшее, как йети, жиганское жулье. Кто не хочет неприятностей и не желает видеть меня хозяйкой этой земли — убирайтесь, да поживее. Держать силой никого не собираюсь.
— Куда уходить? — кажется, бородач по-настоящему перепугался. — Наши деды здесь…
— Про ваших дедов я уже слышала. Повторяю: «Две лапы» не станут защищать быдло, не ведающее, что такое совесть и преданность. Хамью, осмеливающемуся нападать на беззащитных девушек, в Медвежьей долине место лишь на дубовом суку. Даже могил не оставлю, выведу как класс, — Катрин обвела непреклонным взглядом молчавших бородачей. Вышло по-настоящему сурово, и удовлетворенная землевладелица продолжила: — Пока я снисходительна, недовольные и колеблющиеся могут свободно убраться с моей земли. Дорога открыта. Тинтаджу нужны рабочие руки. Я королю напишу письмо, чтобы вам место на каменоломнях попридержали. Миска баланды всем гарантирована.
— Миска чего? — робко спросил кто-то из бородачей помоложе.
Катрин усмехнулась:
— Отстали вы от жизни. Барсуки заросшие. Когда до вас доходили последние вести из столицы?
— Два года назад, — настороженно пробормотал старший.
— В Тинтадже многое изменилось. Там новые законы, которые не покажутся вам излишне мягкими. Я готова поведать вам, что творится в мире, а потом вы сообща поднапряжете ум селянский и решите, что вам делать. Повиноваться королевской воле или искать места поуютней Медвежьей долины…
Теперь Катрин была уверена, что удастся побывать в деревне. Оставалось надеяться, что и выбраться из того гнезда пейзанской анархии удастся.
«Что ж мне так много надо? В каждой дырке затычка. На кой черт мне восстанавливать законный порядок и налаживать общественные связи? Вот дура, хоть бы Энгуса туда не тащила».
Процессия двигалась вдоль опушки. Катрин то и дело ловила на себе мужские взгляды и нельзя сказать, что они сплошь были приветливыми и восхищенными. Адекватно вел себя только предводитель ополчения. Несмотря на безобразную бороду «веником», вождь явно обладал здравым умом и определенной интуицией. Поддерживал вежливую беседу, поглядывая снизу вверх, и при этом не выражал желания немедленно поменяться местами. Остальные пахари-разбойники косились с плохо скрытой опаской. Бесспорно, многие из них считали наилучшим выходом стукнуть незваную госпожу по голове и аккуратно зарыть в лесу, предварительно освободив от оружия, украшений и прочих социально-оскорбительных излишеств. Ну, может еще кое-что сотворить, пока тело теплое. Такие идеи возмущали не только Катрин, но и Вороного. Конь свирепо косился на крестьян, щерил зубы. Возможно, жеребцу претил запах деревенских жителей. Запах, действительно, был не очень…