Катрин нырнула в кусты и выскочила к мосткам. На носу долбленки сидела Блоод.
— Быстрая. Как щука.
— И такая же голодная, — пробормотала Катрин, сбрасывая ремень с ножнами и одежду.
Блоод с очевидным удовольствием и одобрением наблюдала, как подруга разоблачается.
— Могла бы. Бегать без всего.
— Угу. А какой-нибудь любознательный тип со стены сверзится. Или палец себе оттяпает. Не так много у нас работников.
— Без одного мы бы обошлись. И без пальца. Тоже. Не умеют ничего. Только стучать.
— Тебе дай волю, так ты их вообще без рук оставишь. Чтобы не отвлекались от главного… — Катрин без всплеска нырнула с шатких мостков. Прохладная зелень воды обняла, понесла дальше. Девушка вынырнула, откинула с лица волосы. Надо бы постричься, да покороче. Вот Ингерн окончательно встанет на ноги, возьмет ножницы. Хотя и Блоод можно попросить. В последнее время суккуб жутко вдумчиво относилась ко всяким дамским мелочам.
Катрин позволила течению отнести себя чуть дальше и поплыла обратно к подруге. Бегать Блоод отказывалась, но при водных процедурах присутствовать любила и даже символически участвовала. Кстати, к холодам едва ли удастся восстановить замковую купальню и баню. А про отхожее место и подумать страшно. Ох, заботы, заботы….
* * *Ингерн сидела в кресле и командовала. Голос у нее был еще слабый, но непреклонный:
— Поменьше масла, поменьше. И поровнее наливайте…
Пекли оладьи Даллап и молчаливая старушка со странным именем Фа. На китаянку она совершенно не походила, скорее уж — на беженку-монашку. При замковой кухне бабуля состояла еще в те времена, когда «Две лапы» процветали, да и лорд был самый настоящий — без наглых зеленых глаз и привычки собственноручно резать глотки беспородным бунтовщикам. Фа вернулась в первый же день, вместе со старостой и перепуганными плотниками. Еще тогда же приплелся старый, почти слепой кузнец. Потом население замка увеличилось на его внука-сироту и пришлую пожилую женщину. Катрин так и не поняла, почему безропотная женщина не прижилась в деревне. По-крайней мере, прачкой она была отменной. Кузнец, несмотря на слепоту и миновавшие тридцать лет, прекрасно ориентировался в родных кузне и мастерской. Его внук старательно таскал воду и исполнял прочие утомительные обязанности, которые на него с облегчением свалили Энгус с Даллапом. Вот если бы парнишка еще не приходил в такой ступор при появлении хозяйки… А одно упоминание о Блоод действовало на юнца катастрофически. Да, возраст гиперсексуальности. Можно надеяться — проблема сама рассосется. Лет через пять-шесть.
Катрин, обжигаясь, доела политые медом оладьи. Запила яблочным взваром. На столе красовался кувшин с пивом. Но с ним следовало быть поосторожнее, особенно утром. Портер этакой чудовищной крепости действовал покруче джина. Появлением данного сногсшибательного продукта замок был обязан возвращению еще одного исконного обитателя «Двух лап». Маленький клуракан появился незамеченным. Как он пролез в заваленный обломками лестницы подвал, сказать было сложно. О новом жильце девушка узнала от Фир Болга. Очень мило, но Катрин совершенно не понравилась легкость, с которой непрошеный гость проник в замок. Что делать, местные, они пронырливые.
Специалистом клуракан оказался увлеченным. Пиво получалось отменным, несмотря на то, что маленький мастер варил его буквально в руинах пивоварни. Даллап и деревенские виртуозы топора и стамески пришли в восторг. Жаль только, что сама Катрин не могла выпить больше половины кружки. Во время личного знакомства с высокородной леди бедный пивовар страшно смущался и оправдывался. Технических деталей хозяйка так и не уяснила, но почему-то о светлых сортах пива пока можно было забыть. Производственные трудности, да.
Трудностей хватало. Когда сытая и пришедшая в равновесие с окружающим миром, Катрин выползла во двор, у кузни скандалили. Собственно это был не скандал, а жаркий спор. Дискутировали по поводу гвоздей. Гвозди, действительно, получались паршивые. Изнуренный приготовлением оладий, Даллап яростно защищался по принципу — сами дураки. Ему поддакивал патриарх кузнечного дела. В ответ деревенские мастера демонстрировали гнутые скобяные изделия.