Пока земляк не слишком вознесся, Катрин расспрашивала его о разных интересных и полезных вещах. В основном, про дорогу на юг, о перевалах и далеком побережье. Спросила и о хороших, разумных бойцах, готовых поменять место жительства — «Две лапы» нуждались в настоящих воинах. Лер с готовностью обещал подыскать достойные кандидатуры. В горах ощущалась нехватка женщин, особенно симпатичных. Катрин заверила, что в ее деревне все девушки исключительно румяные и приятно-габаритные.
Валерий Николаевич глянул на сидящих по ту сторону костра воинов. За неимением румяных селянок мужчины глазели на загорелую Катрин. Земляк сердито кашлянул и склонился к уху девушки:
— Ты, это…. Скажи, если не сложно…. Та красавица, ну с тобой которая… она правда… не того? В смысле, истинно дарковой крови?
— Ну, правда. Ты что, расист, что ли?
— Брось. Здесь и слов таких нет. Просто… опасно ведь…
Катрин похлопала по кинжалу горца:
— Что, ты этой штукой всем подряд в ребра тычешь? Вот и она своим оружием пользоваться умеет. Она девушка умная, лишнего себе не позволит. Разве что кто-то уж слишком явно нарываться вознамериться.
Валерий Николаевич поежился:
— О ланон-ши много чего рассказывают. Все-таки настоящие девки лучше.
— Уверен? — ухмыльнулась Катрин.
— Ну, я не тебя имею в виду. Ты тоже ненормальная. Кстати, переговоры закончилось. Выходят…
Первыми из палатки вышли двое горских бородачей. Один непринужденно нес такой величины лабрис, что девушка изумилась. Неужели таким оружием и махать возможно?
Потом из палатки вылез утомленный Маэл. Катрин ухмыльнулась — о, чрезвычайный посол его величества. Честно говоря, шпионка была рада видеть сотника. Любопытно хоть напоследок столичные новости узнать.
Следующим появился стройный темноволосый мужчина… У Катрин чуть сыр изо рта не вывалился…
Попалась.
Король глянул по сторонам, явно ища кого-то. Можно даже догадаться, кого именно.
— Ты не рада, что ли? — с некоторым удивлением спросил Валерий Николаевич. — А говорили…. Я думал, ты для того и прискакала.
— Да я просто в восторге. Пива налей.
Король и Маэл шли к костру. Пришлось встать.
— Счастлива видеть Ваше Величество. Какая нежданная радость, застать вас в этой глуши.
— Вы правы, леди. Переговоры слишком нудная вещь, чтобы полностью перекладывать их на плечи других, — король улыбнулся одними губами. Глаза хозяина Тинтаджа не отрывались от лица девушки. Но прочесть что-либо на вежливо-приветливом загорелом лице монарху не удалось. Затянувшуюся паузу прервал сотник:
— Рад вас видеть, леди Катрин. Знаете, в прошлый наш визит здесь было гораздо веселее. Скачки, купания, поединки… Вот, уважаемый лорд Лер тоже хорошо тот славный денек помнит. А творить новые законы — ужасающе скучно. Уж пусть меня простит король за глупость, не понимаю я подобного крючкотворства.
— Маэл, твой язык поистине невоздержан. Перестань докучать юной даме жалобами, извинись и пригласи леди Катрин отужинать с нами. Возможно, мы, наконец, узнаем правду о последних событиях в Медвежьей долине…
Аппетит у Катрин пропал совершенно. Она сидела напротив короля, излагала полусказочную версию событий в «Двух лапах». О тенях, внушающих ужас, о чудодейственной силе костров, разложенных тройным равнобедренным треугольником. Человеческий гений и правильно расположенные костры, естественно, победили — призрачные тени бесславно растворились. Теперь в Медвежьей долине дышится полной грудью, и радостные пейзане сосредоточились на реорганизации сельского хозяйства. Сама хозяйка сочла возможным съездить на юг, дабы лично приобрести разные мелочи для обновления замковых интерьеров.
Версия не блестящая, но, как дань приличиям, сойдет. Мужчины придираться не стали. Маэл с интересом расспрашивал о Медвежьей долине. Король… Король, машинально поддерживая разговор, думал о чем-то своем, сугубо самодержавном. Правда, при этом смотрел на Катрин так, что было неудобно перед другими сотрапезниками. Кроме Маэла, за импровизированным столом-скатертью присутствовало еще трое соратников Его Величества. Все они подозрительно быстро сожрали ужин и удалились. Последним смылся сотник. Лошадей посмотреть ему приспичило, понимаете ли.
Катрин удирать не стала. Все равно объяснений не избежать. А сразу с поножовщины начинать как-то неприлично.
— Катрин, я помню наш последний разговор. Я был неправ. Прошу меня простить, — именно сейчас король решил более пристально изучить скатерть с остатками ужина. — Я совершил огромную глупость.