— Полотенце взять? Или. На обратном пути. Ртом сверкать буду.
Катрин прислушалась и закрыла окно. Ни звука, Блоод как в воду канула. Катрин судорожно зевнула. Надо бы к Энгусу зайти. Пошловато как-то получилось. Только что ему скажешь? Извини, что без тебя резвимся? Фу, ерунда какая. Бесстыдные суки и есть бесстыдные.
* * * * * *— Рука не поднимется резать, — скорбел цирюльник. — Вы, леди, сами не сознаёте, какой роскошью вас боги одарили. Этакие локоны пореже, чем корредский клад встречаются.
— Я понимаю, уважаемый, — согласилась Катрин, — у самой слезы наворачиваются. Вот только обладаю я еще большей роскошью, чем патлы эти нечесаные. Новое здоровье, знаете ли, еще никому отрастить не удалось. В общем, не будь у некоторых нехороших людей такой повадки — за волосы беззащитных девушек хватать, я бы вас и не беспокоила.
— Давайте я вам косу заплету. Немодно, зато всё в целости останется, — предложил мастер.
— За косу еще удобнее отлавливать. Режьте, уважаемый. Я профессионалам ножниц и расчески доверяю. Сама когда-то ножницы в руки брала — так совершенно иной эффект. Не ловка я по прическам.
— Что за жизнь пошла беспокойная, — цирюльник, вздыхая, усадил упрямую клиентку на табурет. — Выходит, не сильно и врут о новых воительницах-то? Неужели и столь юная и красивая леди со всем нашим сбродом в поход за Птичьи острова собралась? Да простит мне благородная леди — ведь истинное сумасбродство. Никак нельзя делать то, что деды наши отродясь не делали. Что боги скажут?
— Деды тоже в первый раз что-то придумывали.
— Оно, конечно. Очень правильно говорите. Но ведь граница-то здравому смыслу должна быть? Разве мыслимо на верную погибель плыть? Проще в порту днища сразу пробить да потонуть всем Флотом. Этак хоть зевак порадуете, век вспоминать такой подвиг будут.
— Ну, где приличнее тонуть, я не знаю. Я от морских дел далека, — Катрин помолчала, слушая, как жутко щелкают у уха огромные ножницы. — Но вы, уважаемый, излишне пессимистично на вещи смотрите. Народу в поход, я слышала, просто уйма собралась. Не все же там сплошь дураки да сумасброды? Мыслят сейчас, прикидывают-рассчитывают, огромную флотилию с припасами и оружием готовят. Новая эпоха начинается. И мы с вами самые натуральные свидетели этого исторического события. Вот вы, к примеру, что о лорде Найти думаете?
— Что я могу думать? — старик яростно щелкнул ножницами. — Если бы не он, все бы мало-мальски разумные конгерцы и глорцы дома сидели. И племянник мой, и лорды наши премудрые. Шутка ли сказать, почти половина лордов свои дома покидают. Красноречив этот ваш лорд Найти, этого никак не отнять. Заслушаешься. Я, правда, не все понял, но сразу видно, что человек образованный да весьма много знающий. Да только все ли, кто его слушал, домой вернутся? Уж мой-то племяш вряд ли. Он и в детстве-то черноперку ходил удить, так и то чуть не утоп, тюфяк неповоротливый.
Катрин сочувственно послушала про незадачливого племянника. Время от времени приходилось стряхивать с плеч остатки былой красоты. Ножницы с трудом справлялись с густыми прядями. Когда мастер сделал паузу, девушка с искренним интересом спросила:
— Зато племянник-то ваш ныне под командой ого, каких людей ходить будет. Ума-разума наберется, не узнаете молодца. Так получается, вы лорда Найти собственными глазами видели? Ох, и что про него только не рассказывают. Так каков он собою? Красавец, наверное?
— Сподобился я и посмотреть, и послушать, — цирюльник вздохнул, — может еще придется о том дне правнукам рассказывать. В порту народу тогда собралось — не продохнуть. Хоть и негромко лорд Найти говорил, а все его слышали. Почитают в народе этого лорда чужеземного, а как же. Командор! Это надо же, какой мудреный титул придумали. А так что сказать? Нормальный мужчина, рослый, улыбчивый. Слова у него редкостные, сразу видно — учился человек лет семь, а то и восемь, не меньше. Мудрено говорил. Нет, про течения я понял, про птиц и про те острова, а уж остальное…
— Ого, образованный значит? А волосы-то у него какие?
— Темные и без всякой там плеши, — старик вежливо помолчал, а потом нерешительно добавил: — Только зря выспрашиваете, юная миледи. В Глоре, поговаривают, самые благородные дамы за командором Найти так и увиваются. Да только занят милорд, значит. По моряцкому, рассказывают, занят.
По интонации Катрин догадалась, о чем идет речь, но уточнить потактичнее не успела — пришлось вновь отстаивать право на стрижку. Кардинально укорачивать волосы клиентки упрямый мастер не желал…
Новая стрижка хозяйку головы в восторг не ввергла. Благо, что дурно полированное зеркало давало лишь самое общее впечатление. Ровная как по ниточке, низкая челка, сзади не разберешь что — полу-«горшок» какой-то. Да и черт с ней. Не фотомодель.