Лично для меня так и осталось неизвестным, откуда Кобелев взял именно эту дату и чем она была лучше сентября, но факт остается фактом. Сколько Рабинович ни спорил, но под угрозой материального и уголовного наказания за вышеуказанную халатность ему пришлось сдаться и согласиться на три отгула сразу после окончания торжеств. Может быть, в другое время эта маленькая победа и успокоила бы нервы моего хозяина, но не в этот раз. Шикарный вечер с новой знакомой катился коту под хвост, и Сеня, посчитав такое развитие событий личным оскорблением, целый день пребывал в весьма мрачном настроении духа. И уж наивные восторги Жомова по поводу выступления клоунов из местного цирка на городской площади разделять точно не собирался.
– Сеня, ты только посмотри, что этот чудик вытворяет, – дернул Рабиновича за рукав Жомов, тыча пальцем в сторону клоуна, зачем-то пытающегося снять штаны через голову.
– Ваня, вот сколько лет тебя знаю, до сих пор не пойму, ты с детства такой ущербный или тебе мозги в процессе воспитания повышибали? – наивно полюбопытствовал мой хозяин и, оставив омоновца раздумывать над столь трудным вопросом, сделал вид, что отправился патрулировать территорию центральной площади.
На самом деле моему хозяину просто было невыносимо больно видеть, что в такой трагичный для него день кто-то может радоваться жизни. Он бы для поднятия настроения задержал десятка два человек и отправил бы их в отделение, чтобы жизнь медом не казалась, но, как назло, был приказ – тех, кто в состоянии стоять на своих ногах, не трогать, а дебоширить на площади никто не собирался. По крайней мере не на глазах у милиционера с псом на поводке. Я, если честно, тоже был не прочь кого-нибудь покусать. Хотя бы из-за того, что терпеть не могу целый день ходить в наморднике. Поэтому, когда по рации передали просьбу проверить каких-то подозрительных людей в трех кварталах от площади и Сеня тут же согласился этим заняться, спорить с хозяином я не стал.
Люди действительно оказались в высшей степени подозрительными. Да и как могут не быть подозрительными двое мужчин и женщина, в сумерках растерянно мечущиеся по кварталу из конца в конец и задающие вопросы пьяным прохожим на совершенно нерусском языке? Английском, я бы даже сказал. Мой Сеня самым торжественным шагом прошагал в их направлении, неся в руке поводок, как генерал саблю на параде, и, козырнув, представился. А я, увидев, как наполнились радостью лица подозрительных личностей при виде обычного милиционера, вынужден был лечь на тротуар и зажать морду лапами, чтобы не взвыть от смеха.
Сеня никогда особо углубленным знанием иностранных языков не обладал, но понять десяток слов по-английски был в состоянии. После недолгих переговоров ему удалось-таки выяснить, что трое иностранцев приехали к нам на какую-то историческую выставку, приуроченную к празднованию Дня города. Вместе с экскурсионной группой они отправились осматривать местные достопримечательности да умудрились потеряться. Теперь им страшно хотелось попасть к тому самому музею, где проходила выставка и откуда их должны были доставить к месту проживания, в гостиницу «Славянка», которую потерявшиеся туристы упорно называли «Цлафанка».
Пока Сеня выяснял все обстоятельства происшествия с одним из мужчин на смешанном русско-английском диалекте, единственная женщина в числе подозрительных личностей решила снять нас вместе с Рабиновичем при помощи фотоаппарата с чудовищно мощной фотовспышкой. Меня-то реакция не подводит, а вот Сеня глаза прикрыть не успел. И пока он промаргивался, я ясно видел написанные у него на лице сомнения – а не экспроприировать ли вышеуказанную фотокамеру за несанкционированные съемки сотрудника милиции, находящегося при исполнении служебных обязанностей?
К счастью для туристов, Сеня был не настолько зол, чтобы заняться экспроприациями, и камера вместе с пленкой остались у владелицы. Мы торжественно проводили туристов до краеведческого музея, где кроме автобуса и толпившихся вокруг него остальных членов туристической группы больше никого не было. Надо ли говорить, что радости нашедших друг друга иностранцев не было предела? Они так вопили и столько раз хлопали друг друга по спине, что мне показалось, будто эту троицу мы вернули ну если не с того света, то из ГУЛАГа точно. А их экскурсовод, выглядевшая смертельно-зеленой перед тем, как мы привели к ней «заблудшие души», бросилась целовать Рабиновича.