— Диего, а зачем этим мерзавцам понадобился именно ты?
— Хотел бы я знать, — ответил я честно.
Наемные убийцы никогда не нападают просто так. Как правило, прежде им должны заплатить и назвать имя жертвы. Значит, можно предположить, что кто-то не любит меня так сильно, что готов даже раскошелиться, лишь бы вычеркнуть имя Диего Гарсия де Алькорон из списков живущих на этой земле.
И теперь, когда непосредственная опасность миновала и у меня выдалась минутка, чтобы осмыслить произошедшее, меня занимал один-единственный вопрос.
Кто?
Глава третья. Комната с белым потолком
Комната с белым потолком
— Я ухожу от тебя, — сказала Оксана. — Подай шампунь, пожалуйста.
Она лежала в ванне, скрытая белой горой пушистой пены. Ванна была маленькая, как и вся моя квартира-маломерка, и Оксана, девушка довольно крупная, умещалась в ней, только подтянув колени к животу. В этом месте пенистая гора вздымалась особенно высоко.
Я молча подал ей шампунь. Из-под пузырящейся искристой шапки вынырнула полная белая рука, схватила флакон и утянула его в пенные глубины.
— Ты же не будешь делать глупостей, правда? — спросила Оксана почти жалобно. — Я могла бы тебе вообще ничего не говорить, уйти, пока тебя нет дома, но я хотела, чтобы все было по-честному.
Я не нашелся, что ответить. Последние два дня я почти безвылазно сидел в квартире, один раз только выходил в магазин. За те двадцать минут, что я отсутствовал, она вряд ли успела бы собрать даже свою косметичку.
— Почему ты молчишь? — Теперь в ее голосе звучало раздражение. — Ты задумал что-то ужасное, да? Предупреждаю: если ты собрался кинуть в ванну фен, то я его спрятала.
Недели две назад мы с ней посмотрели американский боевик, в котором наемный убийца расправлялся таким образом с неугодными свидетелями — выжидал, пока жертва решит принять ванну, и бросал в воду включенный в розетку фен. Оксану чрезвычайно впечатлила эта картина, хотя я сомневался, что в реальной жизни дело зайдет дальше обыкновенного короткого замыкания.
— Денис! — Она уже почти кричала. — Почему ты молчишь? Тебе что, все равно?
Отличный вопрос. Было ли мне все равно? Наверное, нет. Да точно нет. Оксана была неплохой девушкой, не слишком умной, но не злой и не подлой. А это в наше время значит немало. Мой школьный приятель Стас, которого подруга кинула на семь тонн зеленых, а потом сдала чеченским бандитам, наверняка бы со мной согласился.
— Нет, — сказал я наконец. — Но ты ведь уже все решила, так зачем зря тратить время?
— Не знаю, — протянула Оксана, — ты мог бы попробовать меня уговорить, чтобы я осталась...
— И ты бы осталась?
— Нет, — она вздохнула, и от белой горы отделилось несколько радужных пузырьков, — но мне было бы приятно.
Не в первый раз я пожалел о том, что не курю. У курильщиков в таких ситуациях масса преимуществ — можно медленно извлекать пачку из кармана, вытаскивать из нее сигарету, щелкать зажигалкой, затягиваться — словом, совершать множество движений, маскирующих твои истинные чувства. Но это все не для меня: перед армией я активно занимался подводным плаванием, не вылезал из морского клуба «Волна» при МАИ, за пять лет объездил все побережья страны — от Белого моря до Камчатки. А курить в клубе считалось дурным тоном. Так что мне пришлось просто скрестить руки на груди и прислониться к исцарапанному боку старой стиральной машинки.
— Ты только не обижайся, — попросила Оксана, — ты хороший парень, но...
— Можешь не продолжать, — сказал я, — все и так понятно.
— Мы слишком разные, — неуверенно проговорила она.
Ну да, разные. Меня всегда удивляло, как можно целыми днями валяться на диване, смотреть идиотские мексиканские мыльные оперы и есть консервированные ананасы. Кто-то ей сказал, что ананас сжигает в организме жир. С тех пор Оксана просто помешалась на ананасах, а поскольку натуральные были нам не по карману, ежедневно опустошала по две-три банки ананасных ломтиков в сиропе. И при этом удивлялась, почему это ей никак не удается похудеть. Я пытался объяснить ей, что в одном только сиропе калорий больше, чем в куске шоколадного торта, но куда там.
— И потом, мне надоело это безденежье! Ты даже на работу нормальную устроиться не можешь, только и делаешь, что бомбишь на своей тачке! На бензин больше уходит, чем ты зарабатываешь! А девушке, между прочим, нужны деньги, чтобы всегда хорошо выглядеть. Знаешь, сколько сейчас стоит приличная тушь?
Что ж, вот с этого и надо было начинать.
— Нормальная причина, — сказал я. — Гораздо лучше, чем первая.
— Какая — первая? — удивилась она.
— Ну, что мы разные. Все люди разные, если уж на то пошло.
Несколько секунд ушло на обдумывание этой информации.
— Ага, ты хочешь сказать, что я ухожу из-за денег?
— Я хочу?
— Ты всегда вывернешь все так, как тебе выгодно!
Конечно, она себя накручивала. И совершенно зря, между прочим, — с деньгами у нас действительно было плохо. Нормальную работу найти не удавалось, а жгучего желания сторожить дорогие машины на автостоянке или втюхивать доверчивым согражданам продукцию «Гербалайф» у меня не возникало. Спасибо отцу, антикварная наша «Волга», купленная им еще в семьдесят лохматом году на заработанные на Кубе боны, по-прежнему бегала, как новенькая.
— ...ты даже не слушаешь, что я говорю!
Голос Оксаны вернул меня к реальности. Она уже не сидела в ванне — стояла, уперев руки в бедра, и пена клочьями сползала с нее, плюхаясь в воду. В целом вся картина напоминала классический сюжет «рождение Афродиты из морской пены», только Афродита, как мне кажется, была более стройной и не такой злой.
— Давай не будем ругаться, — попросил я. — Ты решила уйти — уходи. Совершенно не обязательно делать это со скандалом.
Конечно, мне следовало быть тверже и при этих словах выйти из ванной. Потому что только идиот бы не понял — она с самого начала настроилась на ссору. И избежать ее можно было только одним способом — прекратить разговор. Почему я этого не сделал? Возможно, потому, что смотреть на голую Оксану мне было по-прежнему приятно, и она это, разумеется, прекрасно знала. Девушки, даже не очень умные, отлично разбираются в таких вещах.
В конце концов мы все-таки поругались. И продолжали ругаться, пока Оксана в одних трусиках бегала по квартире, собирая свои вещи. Она кричала на меня каким-то визгливым голосом, а я отвечал ей, стараясь говорить спокойно, но чувствуя, как внутри у меня все дрожит от желания заорать в ответ. А потом зазвонил телефон и Оксана, схватив трубку, сказала совершенно другим тоном:
— Да, я уже почти готова, подожди еще пять минут.
И посмотрела на меня с вызовом. Мне вдруг стало смешно: я вспомнил, как мы познакомились. Это случилось полгода назад, в июне, поздно вечером. Оксана с подружкой голосовали у метро «Новогиреево», пытаясь поймать машину до Реутова. Денег у них было мало, поэтому везти их никто особенно не торопился. А для меня тот день складывался вполне удачно: я целый день катал по Москве какого-то делового парня, у которого было назначено несколько встреч в разных концах города — то на проспекте Вернадского, то на «Водном стадионе», то на Пречистенке, — и заработал столько, что можно было до конца недели не думать о деньгах. Мне стало жаль двух девчонок, которым шустрые азеры, промышляющие извозом у метро, предлагали доехать «за так», и я повез их в Реутов. Сначала мы высадили подругу, и Оксана пересела ко мне на переднее сиденье, показывая дорогу. Мы заехали в тихий зеленый двор (ну, то есть я предполагаю, что он был зеленый, — на самом деле была уже ночь и деревья скорее угадывались в темноте) старого четырехэтажного дома, и там она протянула мне две мятые бумажки. Я покачал головой — я еще в пути решил, что не возьму с них денег. Когда удача улыбается тебе, нельзя быть жадным, иначе в следующий раз она улыбнется кому-нибудь другому.
Воцарилось неловкое молчание. Оксана была в коротенькой джинсовой юбке, и я старался не смотреть на ее соблазнительно круглые коленки.
— Хотите пива? — спросила она неожиданно. — Или вы торопитесь?
Июнь был жарким, а ночь — душной и безветренной. Я подумал о том, что бутылка холодного пива пришлась бы очень кстати, и не стал отказываться.
Мы доехали до ночного ларька и купили две пластиковые бутылки пива «Монарх». Холодным его назвать мог разве что обитатель экватора, но и теплым оно все-таки не было. В итоге мы просидели на лавочке перед Оксаниным подъездом до пяти утра, болтая о всяких пустяках. На следующий день я позвонил ей и предсказуемо пригласил сходить в кино. А спустя две недели она переехала ко мне в Кузьминки.
Тогда она была совсем другой — веселой, заводной девчонкой, с которой было хорошо в постели и легко в любой компании. Ссориться мы стали гораздо позже, осенью, когда начались проблемы у моей сестры Насти. Сестра заканчивала школу и собиралась поступать на юридический. Понадобились деньги на репетиторов, причем по каждому из профильных предметов, поскольку успехами в учебе Настя похвастаться не могла. Денег требовалось много, и это сразу же сказалось на нашем и без того довольно тощем бюджете. А потом случилась история с Русланом, и мы поругались уже всерьез.
Мой одноклассник Руслан, как и многие из моих школьных друзей, после армии ушел в криминал, или, как было принято выражаться в его кругу, «в мафию». Ездил на подержанной «бэхе», носил «Адидас» с тремя полосками, таскал с собой тяжелый пистолет ТТ и время от времени устраивал шумные потасовки в любимом заведении южнопортовых бандитов — баре «Тюльпан». При всем этом он был нормальным парнем, из которого при других условиях вполне мог бы получиться толковый инженер — в разных там железках он разбирался бесподобно. В конце октября, когда наши с Оксаной ссоры приобрели удручающе постоянный характер, Руслан позвонил мне и предложил «срубить деньжат по-быстрому».