Боже, как же я обожала его смех.
И восхищалась его решимостью выиграть для меня эту дурацкую плюшевую игрушку.
– Ладно уже, Грей, – расхохоталась я. Мы стояли перед будкой, где он изо всех сил пытался сбить мишень бейсбольным мячом, чтобы заполучить приз.
– Нет! Я смогу, – пропыхтел он, похоже, еще больше исполнившись решимости добиться своего, хотя промазал уже четырнадцать раз подряд. Взяв мяч, он сделал шаг назад, размахнулся и изо всех сил сделал бросок.
И промахнулся всего на пару дюймов.
– Вот черт, – пробормотал он.
– Пять баксов еще за пять мячей, – заявил служащий.
– Это того не стоит, – произнесла я, слегка коснувшись руки Грейсона. – Здесь никто не выигрывает.
Грейсон прищурился и, порывшись в бумажнике, извлек еще пять долларов. При таком раскладе бедняга собирался растранжирить деньги, отложенные на колледж, чтобы выиграть для меня эту панду.
Он снова принялся бросать мячи, и, конечно, опять безрезультатно. В какой-то момент даже служащему надоело упорство Грейсона.
– Вот этот, – сказал Грейсон, сжимая в руке двадцатый мяч. – Этот бросок будет не такой, как остальные, – пообещал он.
И в каком-то смысле он оказался прав.
Грейсон размахнулся, метнул мяч, но, к несчастью, мяч ударился о край мишени и отскочил назад, угодив ему прямо в лицо.
– О боже! – взвизгнула я, когда Грейсон отшатнулся назад и упал. Бросившись вперед, я наклонилась над ним. – Грей, ты в порядке?
– Я выиграл? – спросил он, плотно зажмурив левый глаз. От удара под глазом уже разливалась краснота. Я помогла ему подняться.
– Нет.
– Черт, я думал, что в этот раз точно получится.
– Вот, приятель. Возьми панду, – сказал циркач, протягивая нам плюшевого медведя. – Тот, кто так старался впечатлить девушку, по праву заслужил этот приз.
Грейсон ухмыльнулся, а тем временем синяк у него под глазом уже стал пунцовым. Он взял панду и протянул мне.
– Видишь? Я знал, что на этот раз повезет! – воскликнул он.
Я расхохоталась.
– Да ладно, давай найдем место, где ты сможешь посидеть, а я принесу лед для твоего глаза. – Он вручил мне плюшевого медведя, и я крепко прижала его к себе.
Спасибо, Грей.
Я довела его до скамейки и заставила сесть, а сама бросилась на поиски льда. А когда вернулась, этот парень с иссиня-черным синяком под глазом с идиотской улыбкой поедал сахарную вату.
И в этот момент он так нравился мне…
Он продолжал поглощать сахарную вату, когда я уселась рядом.
– Сиди спокойно, – приказала я, приложив ткань со льдом к его глазу. Он слегка поморщился. – Прости, – воскликнула я, убирая лед. Мои пальцы ласково коснулись его опухшего века. – Я просто хотела приложить лед, чтобы не было хуже. – Я снова прижала мешочек со льдом к его глазу, и он улыбнулся.
– Мне нравится, – сказал он.
– Лед на лице?
– Нет. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне.
У меня перехватило дыхание, сердце замерло, а Грейсон продолжал улыбаться.
Я ничего не ответила, потому что утратила способность говорить, но не сомневалась, что по моему пунцовому лицу он догадался, какое впечатление произвели на меня его слова.
– Я понимаю, что сегодня у нас уже было предостаточно событий, но если ты согласна, у меня на DVD есть один из любимых дедушкиных фильмов о кунг-фу. Я подумал, мы могли бы посмотреть его у меня дома, – предложил Грейсон.
– Конечно, отличная идея.
Мы направились к его дому. Я не сводила глаз с синяка на лице Грейсона, но его, похоже, это ни капельки не беспокоило. Он просто начал мурлыкать очередную мелодию, а я ее подхватила.
И так мы напевали в унисон, пока не добрались до дома Грейсона. И тут его улыбка потухла.
Из дома доносились крики, и сквозь окна я увидела его родителей, оравших друг на друга.
Грейсон почувствовал себя неловко, и его поведение мгновенно изменилось. Обернувшись ко мне, он потер затылок.
– Гм, давай встретимся в другой раз.
– Да, конечно, ничего страшного.
– Поговорим позже?
– Без проблем.
Я уже собралась уходить, но, бросив взгляд через плечо, увидела, как он с тоской смотрит на свой дом. Было совершенно очевидно, что он не желал идти туда, откуда доносились крики.
– Слушай, я пока еще не хочу домой, – сказала я. – Может, сходим на Лори-Лейк и погуляем еще немного? – Он должен был отвлечься. Сейчас он нуждался в том, чтобы кто-то помог ему избавиться от грусти.