— Новички? — заинтересовалась одна из девиц. — Наша кафедра самая лучшая, имейте в виду!
— Все факультеты хороши, Леграсс, — махнула рукой другая девица. — Главное правило — избегать боевиков. Этот факультет испорчен, его пора расформировать.
— Риной дело говорит, — кивнула третья девица. — Прислушайтесь.
Рианет нахмурилась:
— Почему? Боевая магия имеет значение…
— В любом другом месте? Возможно. Но здесь все пропитано гнусным учением Кадрии Безымянной. Предательница возглавляла факультет больше двух сотен лет, она писала учебные программы и методички, — с презрением и злостью проговорила Риной, — факультет и все факультетские помещения нужно выжечь, только так можно избавиться от заразы.
— Мы опоздаем, — тихо сказала Леграсс.
— В общем, имейте в виду, все факультеты хороши, — Риной неприятно улыбнулась, — но на боевом ловить нечего. Если, конечно, не хотите стать мишенью.
Арифманты поспешили куда-то за пределы Академии, а Рианет лишь вздохнула:
— Зато понятно, почему обучение бесплатное.
— И распределение с проживанием, — кивнула Дея, — правда, я не думала, что все настолько плохо. Зато мы будем на четвертом курсе, два года промучиться, и все.
«Или всю жизнь жить с клеймом выпускницы боевого факультета Элеарской Академии», — подумала леди Дельсийе.
Но вслух ничего не сказала. Ни у Деи, ни у нее самой выбора особо и не было.
— Я думала сразу пойти работать, — полушепотом поделилась Деорис, — но мне снижали ставку, ведь у меня «всего лишь школа за спиной». Конечно, там-то тоже можно было учиться бесплатно, если…
Госпожа Брихт замолчала, а после спросила:
— Тебя сильно наказывали за то, что ты уступаешь мне первое место?
Рианет покачала головой:
— Я им не говорила, зачем? Ни мать, ни отца никогда не волновали мои успехи. Меня в школу-то отправили только ради того, чтобы усмирить мою силу. Думаю, они бы и раньше меня забрали, но тогда у людей могли возникнуть вопросы. Как, зачем, почему. «Неужели у вас трудности с деньгами, господин Дельсийе?»
Последнюю фразу Рианет произнесла тонким, плаксивым голоском. Так в ее представлении звучали сплетницы.
— Нам сюда, — тихо проговорила Дея.
Подруги поднялись по ступеням и прошли в просторный пустой холл. Одну из стен занимало огромное зеркало, казавшееся частью стены.
— Подойдем на удачу? Ходят слухи, что это зеркало ведет во внутренние помещения Академии. И что Его Императорское Величество Даррен открыл его, чтобы укрыть всех студентов защитой. Ну, тогда, десять лет назад.
Рианет коротко кивнула:
— Я читала об этом в газетах. Мне тогда было всего девять, и я не слишком-то верила, что попаду сюда. Но именно из того выпуска я и узнала о том, что заклинания можно создавать самостоятельно.
— Вот! И, в общем, если впереди удачный год, то отражение будет необычным, нереальным. — Дея с азартом всмотрелась в стеклянные глубины.
Рианет же, остановившись перед зеркалом, без особого интереса всмотрелась в себя: все те же медовые косы, все те же синие глаза. Потом в подругу — так же темноволоса и сероглаза, а после…
Под ногами мерцала нечитаемая фраза. Буквы, знакомые, родные и привычные, никак не считывались разумом.
Бросив опасливый взгляд на мраморный пол, Рианет убедилась, что на нем ничего нет. И снова посмотрела в зеркало. Подрагивающие буквы все так же отражались.
Деорис же, скорчив рожицу, отвернулась от стекла.
— Что ж, я абсолютно обычная. Но, с другой стороны, удачу творим мы сами, верно?
— Верно, — растерянно произнесла Риа. — Абсолютно верно.
В стороне, за иллюзией огромной колонны, стояла молодая женщина. Она опиралась на трость, а рядом с ней замер мужчина, чей возраст было невозможно определить.
— Ты понял? — негромко спросила женщина.
— Она увидела слова, — кивнул он. — Они еще не читаемы, значит, опасность далеко.
— Сердце Академии вновь проснулось, это не приведет ни к чему хорошему, — нахмурилась женщина.
— Ни к чему хорошему не приведет твой отказ долечиваться, — фыркнул мужчина. — Мы справились тогда, а сейчас… Боги молчат, и лишь сердце Академии тревожится. Значит, опасность невелика.
— Как с таким отношением ты прожил столько столетий? — нахмурилась женщина.
— Случайно, — он развел руками, — мне бы не помешал присмотр, знаешь ли. Доброе слово или…