— Я могу представить, каким сильным и умелым будет твой брат, — оборвала ее Диноя, — раз уж ты смогла это сделать, он тем более превзойдет твой успех. А ты, Рианет, девушка. Юная, хорошо воспитанная колдунья из благородной семьи. Трудиться должны те, кто родился в хлеву. Ты создана для бриллиантов и драгоценных шелков. А все, что от тебя требуется, — родить одаренных детей. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.
Диноя распахнула дверь и вышла, оставив Рианет в спальне одну.
Проводив мать взглядом, Риа прикрыла глаза. В ушах стучали молоточки приближающегося приступа. Но может ли она себе это позволить?
«Не могу», — твердо решила Рианет.
Она никому не сказала, что нашла подобие лекарства от своей «болезни». Была уверена, что магритовые бусины у нее отнимут. Вернее, вначале жестоко допросят, желая узнать, откуда она взяла этот браслет. И ответ им точно не понравится!
Магрит — камень, что превосходно противостоит магии. В Темнице на заключенных надевают магритовые браслеты, чтобы никакая магия не помогла им сбежать. Но…
— Леди Рианет, — тихий голос служанки отвлек Риа от размышлений, — леди Дельсийе приказала изъять ваши учебники и личные записи.
— Все в столе, — ломким, не своим голосом ответила Рианет.
— Этого недостаточно. — Служанка смотрела в пол.
— Сверьте количество исписанных тетрадей с количеством выданных, — усмехнулась Риа. — Если не совпадет — вернётесь, поищем вместе.
Сложив подушки горкой, леди Дельсийе удобно устроилась на постели и принялась терпеливо ждать. Сейчас уходить из дома глупо: ее сразу же хватятся, начнут искать. Догадаются прийти к Брихтам, и тогда…
Рианет еще не знала, что будет делать. Она была разбита случившимся и потому предпочитала действовать поэтапно. Сначала остановить приступ, а для этого нужно надеть магритовый браслет, который был спрятан в одной из подушек. Затем дождаться, пока слуги упакуют ее вещи и уйдут, после чего сбежать к Деорис. А после…
После поплакать на плече лучшей подруги. Рианет была уверена, что Талборды не позволят ей общаться с дочерью кожевника.
«Хотя бы даже просто ради того, чтобы причинить мне боль», — тускло подумала юная Дельсийе.
Слуги быстро и споро собирали вещи, отсеивали на то, что принадлежит роду, и то, что может быть отдано. Рианет с некоторым удивлением наблюдала за тем, как по воздуху летит ее нижнее белье, как служанка проверяет всё амулетом и делит вещи на две кучки.
— Неужели ношеные трусишки смогут послужить на славу рода Дельсийе? — ехидно спросила Рианет, когда ее мать вновь вошла в спальню.
Диноя перевела взгляд на отложенное в сторону белье и вспыхнула:
— Мирель?
— Ошиблась, леди, — тут же ответила служанка.
— А, — Рианет усмехнулась, — поживиться хотели. Понимаю, понимаю.
— В твоих тетрадях нет ничего интересного, всего лишь лекции. — Диноя сложила руки на груди. — Где остальное?
Риа постучала кончиком указательного пальца по своему виску:
— Вот здесь. Я не решилась довериться бумаге. Но почему вам это интересно?
Леди Дельсийе-старшая не ответила. Она прошлась по спальне, скользнула взглядом по опустевшим полкам, а после приказала слугам выйти.
— Твой брат мог бы продолжить твои исследования, — проговорила Диноя. — Разве это не прекрасно? Твои изыскания послужат на благо всей Империи. И, возможно…
— И, возможно, когда-нибудь я с умилением прочитаю о том, что мой брат стал магистром Арифмантики, — едко произнесла Рианет. — Знаете, миледи, я не слишком-то стремлюсь к всеобщему благу. Так уж вы меня воспитали, что я больше интересуюсь своим будущим. И, как будущая мать семейства, скажу так: меня совершенно не волнует наука. И если мне суждено отдать свои наработки… Что ж, у меня для этого будут свои дети.
— Как ты смеешь? После всего, что…
Но Рианет оборвала ее:
— Смею. Потому что моя семья довела до того, что я искала защиту у других людей. Но знаете, что я вам скажу, леди Дельсийе? Я буду любить своих детей, от кого бы они не родились. Я не стану такой, как вы.
Жгучая пощечина на мгновение оглушила Риа, но, слизнув выступившую на губе кровь, она, ничуть не испугавшись, хмыкнула:
— Как я понимаю, по существу вам сказать нечего, верно?
Неизвестно, чем бы кончился разговор, но дверь спальни вновь вспыхнула всеми цветами радуги, и через минуту раздался голос Илария: