— Не смейте так говорить! — Рука сама отвесила пощёчину командиру спартанцев. Гефистокл даже не поморщился. — Он выживет! Ахилл не сгинет так просто!
— Если бы ты сделала это на глазах моих воинов, — Командир потер место удара. В его взгляде промелькнул огонек заинтересованного азарта. — То мне пришлось бы ответить тебе со всей серьезностью. Женщина не должна позорить мужчину. Тем более на поле боя, где любой может стать врагом.
— Я и не позорю, а лишь лаконично ответила вам на ваше мнение, уважаемый Гефистокл, — сама не знаю, что на меня нашло! — Мое сердце верит в то, что он вернется, и докажет вам, что он может гораздо больше!
— Твоя вера в него, однажды, погубит тебя, Лунафрейя, — Гефистокл отошел к стойке с оружием. — С другой стороны, теперь я понимаю, почему он взял тебя с собой. Ты горячая женщина, которая может постоять не только за себя, но и за своего избранника.
— Я не… — щеки стали пунцовыми, глаза забегали. — Он не мил моему сердцу, но дорог мне, как друг!
— Разберешься с этим, когда он…
На улице послышался оглушительный треск дерева и людской переполох вперемешку с бряцаньем оружия. Случилось что-то непредвиденное. Я вместе с тысячником вылетела из палатки. Он был готов к драке, сжимая в руках боевой двуручный молот, а я выбежала чтобы найти место для побега. Мне еще рано умирать! Только вот эта неразбериха была облегчением для моего сердца. Окруженный двадцатью гоплитами с копьями, лежащий в сломанных досках, доспехах и оружии, стонал и матерился Ахилл. Он вернулся ко мне, как и обещал! Его голос я ни с чем не спутаю!
— Разойдитесь! — Не осознавая своих действий, я уже проталкивалась сквозь ряды греков. — Ахилл!
— Да… — простонал он, держась за спину. — Ваш приказ выполнен, госпожа…
— Я так рада тебя видеть… — слезы полились по щекам, омывая измученное лицо Ахилла. — Спасибо…
— Клоуны должны держаться вместе, — посмеиваясь сквозь зубы, выдал этот дурачок. — Луна, если ты не против, давай перейдем куда-нибудь с кроватью…
— Что⁈ Нет, я не…
— Я устал, дурочка… — Еле сдерживаясь, огрызнулся Ахилл. — Возвращение было чертовски тяжелым…
— Отставить! — Гаркнул Гефистокл. — Все разошлись по своим местам! Дальше я разберусь.
Спартанцы разошлись, оставив нас наедине. Лишь командир стоял над нами, выражая своим лицом нескрываемое удивление. Кряхтя под нос, Ахилл поднялся, встав в стойку смирно, насколько это было возможно. Его знатно потрепало это падение и то, что было где-то там в темной пещере. Как же я рада, что ты жив…
— Господин Гефистокл, — начал Ахилл. — Ваше поручение выполнено… Кабаньи шкуры доставлены в целости и в сохранности… — Из инвентаря посыпались компоненты кабанов.
— Ха! — Тысячник искренне рассмеялся. — Ты истинный спартанец, Ахилл!
Глава 10
Тени Абиссала
Глава 10.
Тени Абиссала.
После поднятия фонаря. Где-то далеко…
Монструозные богомерзкие твари бесконечной ордой нападали на меня. Они были ужасны, омерзительны, противны. Как такое может существовать здесь, в Элефтэре⁈ Титанические, колоссальные отродья, от мала до велика, состоящие из липких щупалец, сросшихся человеческих голов, костей, кожи, чудовищ и, имеющие разум⁈ На это способны только прогнившие души Темных Богов, не чурающиеся опорочить сами устои законов жизни. Светлые Боги не допустили бы существование чего-либо подобного в нашем мире! Я кромсал их, рубил, разрывал, уничтожал, сжигал, замораживал, рвал на части, сжирал, но они не заканчивались. Их становилось все больше и больше. Убивал одну, появлялось десять. Убивал сотни, являлись тысячи. Каждое последующее отродье страшнее предыдущего. Печать Абиссала спала, выпустив на волю нечто, желающее уничтожить этот мир ради мести своим детям! Им нет конца! Помогите! Хоть кто-нибудь! Я не справлюсь один, их слишком много! Щупальца обивают мое тело. Щупальца проникают в мои внутренности через рот, нос и уши. Щупальца разрывают меня на части, оглушительно смеясь в припадке экстаза, поглощая суть моей души. Спасите меня! Спасите этот обреченный мир! Боги, направьте героя, что спасет Элефтэру от этого бесконечного ужаса и отчаяния!
— Аргирос… — голос неизвестного послышался во тьме. Я не мог разобрать его, ведь мою голову разрывали щупальца чудовищ изнутри. Голова полнилась липкими, извивающимися отростками, что заполоняли мое естество без остатка. — Очнись…
— Помогите…
— Аргирос! — Пронзительный громкий голос ослепительной силой уничтожил все кошмары, извивающиеся на моем расчлененном теле. — Проснись!
— А-А-А!!! — Крик бесконечного ужаса сорвался с моих губ. Все было кончено, а в сердце пришло облегчение. Но надолго ли покой посетил мои чертоги разума…
— Во имя Тота, что с тобой? — Замутненный силуэт, который я не мог различить спросонья, пытался узнать то, о чем мне было страшно вспоминать. — Неужели настолько правдоподобный кошмар явился тебе во сне?
— Не то слово… — я вернулся обратно, спокойно. Все это просто очень плохое сновидение, насланное мороком усталости, не более. — Это самый жуткий сон, который я когда-либо видел.
— Ну, значит я вовремя тебя разбудил, — все еще размытый силуэт, похлопал меня по плечу. — Похоже, я вмешался в самую кульминацию кошмара?
— Именно, Кальяс… — нужно прийти в себя, это просто сон. Очень плохой сон. — Спасибо, что разбудил.
— В последнее время отдых у тебя совсем не ладится, — заключил тот же силуэт. Только сейчас он стал более явственным. — Может быть, тебе стоит уйти на покой после нашей вылазки? Уступить место молодой крови? Ты уже тысячу лет исполняешь свои обязанности Хранителя печати.
— Вот еще, — я протер глаза. Мир стал четче. Перед собой я увидел своего собеседника. Это был высокий, смуглый, поджарый юноша с короткими каштановыми волосами. Его жилистое тело излучало силу и уверенность в себе. — Я, может, стар, но не бесполезен. Да и не хочется мне пока что взваливать это поручение на молодые, неокрепшие плечи. Подобные просьбы не позволительны моему сердцу. Молодое поколение должно жить, не зная всего этого ужаса.
— Может быть, — подытожил Кальяс. — Только вот никто не вечен, знаешь ли. Ты тоже постепенно поддаешься влиянию Абиссала. Однажды придет время, когда и тебе будет суждено сложить свои обязанности на шею более молодого, сильного и чистого Хранителя, уйдя на покой. Каким бы сильным ты ни был, скверна Темных Богов всегда берет свое. Ты остался единственным старым стражем печати Абиссала. Мне бы искренне не хотелось убивать тебя собственными руками, коль ты поддашься абиссальному осквернению.
— Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты замарал об меня свою душу, — так стоп! Это что за дед и юнец⁈ Что это за место такое вообще? Какого черта происходит? — Но не переживай, Кальяс. Когда придет мое время, то я без зазрения совести отдам свою ношу новоприбывшему избраннику Светлых Богов.
— Будем надеяться, — со сталью в голосе ответил юноша. — Мне бы не хотелось брать на себя грех за убийство наставника, который с самого детства всему меня обучал. Это не самая лучшая награда за все твои труды, старик!
— Ладно, — старые кости заныли, а мышцы нехотя исполнили команду на подъем. — Где там Элене потерялась?
— Она ушла вперед, — поправляя секиру на спине ответил Кальяс. — Видите ли, не сидится ей на месте.
— Понятно, вся молодежь такая, — предложение было сказано с толикой грусти о своих, давно прошедших, временах юности. — Быстро проверим целостность печати, и вернемся в Вавилонскую башню.
— Не отставай, Аргирос! — С усмешкой выдал юноша, и пошел вперед. — Мне хочется вернуться до заката.
Я не мог управлять собой. Сейчас моя душа, если так можно выразиться в контексте игры, была в теле какого-то дряхлого старика. Что происходит⁈ Это фонарь перенес меня сюда? Он показывает мне события «прошлого» Элефтэры? Так, нужно сосредоточиться. Не знаю, куда меня приведет все это, но сейчас я вижу истоки местного сюжета. Тем более этот Аргирос или как там его, сказал про Вавилонскую башню. Я всеми руками за то, чтобы увидеть, где засел Создатель. Собственными глазами узреть, где сидит мой злейший враг! Поэтому, пока что, подыграем всему этому спектаклю. Хотя, думаю, у меня сейчас нет особого выбора.