– Трудно будет сделать двести штук?
– Каждая бригада должна производить четыреста пятьдесят штук в день. От нас требуется почти половина, и ты никогда такой работой не занимался. Вот сам и прикинь.
Подсчитать не составило труда: Чернышу и Пину надо было сделать всего семьдесят на двоих. Где же тут справедливость? Хан прошептал Ду:
– Разве охранники не знают, что они так издеваются над сокамерниками?
– Даже если б и знали, ничего не изменилось бы.
Хан поднял брови. Ду объяснил:
– Люди вроде Пина имеют у сокамерников большой авторитет, поэтому охранники используют их, чтобы держать заключенных в узде. Взамен предоставляются дополнительные привилегии. Тут прав тот, кто сильнее, ясно? – Хан смиренно кивнул. – Поменьше думай о справедливости и приступай к работе.
Ду разложил на столе инструменты: толстая стопка картона, моток бечевки, карандаш, точилка, деревянная линейка, ножницы и пузырек клея.
Тюремные цеха не имели определенной специализации и выполняли те заказы, какие удавалось получить начальству. В последнее время в четвертой тюрьме изготавливали бумажные пакеты для торговых центров.
Ду собрал первый, объясняя технологию Хану. Сначала карандашом начертил на картоне шаблон, вырезал, потом склеил. Затем использовал специальный станок, чтобы пробить отверстия, усиленные металлическими заклепками. Наконец продел в отверстия веревку – получились ручки. Весь процесс занимал пять-шесть минут; у новичков уходило около восьми.
– Попробуй. – Ду взглянул на часы на стене, готовясь замерить время.
Сначала Хан наточил карандаш, затем приложил к картону деревянную линейку. Его движения были точными и быстрыми, и чертеж не потребовал ни одного исправления.
– Откуда такие навыки? – удивленно спросил Ду.
– Я был архитектором. По сравнению с чертежами, которыми я занимался на работе, это ерунда, – пояснил Хан, не отвлекаясь от дела. Сунув карандаш в рот, он схватил ножницы и начал резать.
Ду ухмыльнулся. Самым сложным этапом считалась разметка шаблона. Если Хан сумеет выполнять ее быстро, они вполне уложатся в дневную норму.
Первый пакет Хан изготовил за пять с половиной минут – немалое достижение для новичка.
– Отлично, – одобрил Ду. – Я боялся, что ты будешь тормозить работу, но, похоже, справишься даже шустрее меня.
Хан улыбнулся – впервые с тех пор, как попал в тюрьму.
– Ладно, хватит болтать, давай займемся делом. – Ду вернулся на свое место. – Кстати, следи за инструментами. Если что-нибудь потеряешь, проблем не оберешься.
– Хорошо, я буду осторожен.
– Особенно с карандашами. Нужно возвращать даже крошечные огрызки.
– Правда? Чем карандаши-то не угодили?
– Вопрос безопасности, – Ду пожал плечами. – Половина заключенных – убийцы, они и кусок карандаша могут превратить в оружие.
Хан согласился, вспомнив, что даже у зубной щетки, которую ему здесь выдали, была короткая закругленная ручка.
Ду отвернулся, и они с головой ушли в работу, больше не тратя времени на беседы.
В одиннадцать часов охранник Хуан встал со стула и дунул в свисток. В цехе раздались аплодисменты, и заключенные позволили себе потянуться и размять мышцы. Пришло время обеда.
– Что за шум? Закройте рты, соберите инструменты и выстраивайтесь в очередь! – завопил Калач, проталкиваясь к двери, где стояли четыре большие коробки для линеек, ножниц, карандашей и резаков.
Хуан, Калач и бригадиры, то и дело покрикивая на заключенных, установили своего рода порядок. Очередь медленно двигалась вперед. Хан тоже бросил свои инструменты в коробки, как вдруг Калач рявкнул:
– Что с твоим карандашом?
Ду, стоявший позади Хана, закатил глаза. Он ведь предупреждал насчет карандашей. Неужели Хан успел что-то натворить?
– У меня такая привычка: я держу карандаш во рту, когда им не пользуюсь… – оправдывался Хан.
Ду вытянул шею, чтобы посмотреть. Калач брезгливо держал двумя пальцами карандаш, покрытый следами зубов.
– Он же почти новый, а ты его разгрыз… Отвратительно!
Калач ткнул карандашом в лицо Хана. Тот покраснел, не в силах выдавить из себя ни слова.
– Ну, теперь его никто не возьмет. Калач, отложи карандаш в сторону, пускай Хан сам же им и пользуется, – протянул Ду.
Охранник Хуан скрестил руки на груди и велел Калачу:
– Делай, как он говорит.
Хан повернулся и кивнул Ду в знак благодарности. Хотя в первый же рабочий день он попал в беду, опасность, похоже, миновала. Как только все сдали инструменты, охранники отпустили работников в столовую на обед.
После еды заключенные устроились на скамейках, чтобы отдохнуть. Ду разыскал Хана и продолжил объяснять местные порядки. Как и у большинства людей, рабочая неделя была пятидневная. В выходные в тюрьме оставались лишь несколько надзирателей, столовая тоже не работала. Поэтому все целыми днями сидели в камерах и обедали там же.