– За что?! Я не виноват, что тебе досталось! – обиженно закричал Шунь. Впрочем, о местной иерархии он не забывал ни на секунду, поэтому ударить Черныша в ответ не решился.
Внезапно ожил динамик.
– Камера четыреста двадцать четыре, что у вас опять стряслось? Прекратите драку!
Пин, раньше бесстрастно наблюдавший за развитием событий, теперь прошептал:
– Что вы устроили? Еще даже свет не выключили.
Все немедленно угомонились.
– Мы просто дурачились, – произнес Шунь в микрофон.
– Силы девать некуда, а? Еще хоть один звук, и завтра я удвою вам норму! – рявкнул охранник и выключил динамик.
Шунь и Черныш разошлись по нарам. Шунь потирал ушибленное место и провожал сокамерника злым взглядом. Пин тоже неодобрительно посмотрел на Черныша. Тот попытался сгладить углы:
– Да я просто отвлекся, а он меня подловил…
Пин поджал губы.
– Потом поговорим, – бросил он.
Во всем тюремном блоке Черныш подчинялся только братцу Пину. Вспыльчивый и злопамятный, он преследовал любого, кто обронит хоть одно неосторожное слово, и сам придумал план мести Ду Минцяну. Почему же он так легко сдался? Весь его запал словно иссяк в одно мгновение.
Не только Пин с товарищами задавались таким вопросом. Хан тоже был озадачен. Со своего места он видел всю недолгую стычку, поэтому знал, что Ду выкрутил Чернышу руку, и тот вырывался и кричал, пока Ду не прошептал ему на ухо пару слов.
Слова подействовали волшебным образом. Лицо у Черныша перекосилось, будто его ударили электрической дубинкой, а проклятия застыли на губах. Он словно обмяк, и Ду лишь слегка подтолкнул его ногой, чтобы выдворить из туалета.
– Проваливай, – напутствовал его Ду, будто нашкодившего мальчишку. А Черныш и не пикнул.
Хану очень хотелось бы знать, что за чудесные слова произнес Ду Минцян, однако он решил следовать совету: «С койки не вставай и не говори ни слова». Он лежал в тишине, размышляя о том, чего ждать дальше.
Время тянулось медленно. Когда прозвучал сигнал к отбою, Пин и остальные, как обычно, пошли умываться, но ботинки перед сном никто не снял. Стало ясно: с наступлением темноты Ду Минцяна ждет новое испытание.
Шунь ходил в туалет последним. Как только он вернулся, погас свет. Шунь подошел к койке Хана и сказал:
– Эй, модельер, для тебя есть работа. Иди почисти унитаз.
Хан не двинулся с места.
– Ты глухой, мать твою? – крикнул Шунь. – Так я сейчас тебе уши дерьмом намажу!
– А почему он должен чистить унитаз? – Ду свесился с верхней койки так, что его лицо оказалось на одном уровне с Шунем.
– Мне все равно кто. Можешь сам заняться. – Шунь выдавал явно отрепетированные реплики, предназначенные для того, чтобы втянуть Ду в драку.
– Почему обязательно мы? Неужто сами не в состоянии?
У Шуня не было готового ответа. Он сконфуженно покраснел, а затем отрезал:
– Потому что вы ближе всего к туалету.
– Не ты ли недавно жаловался на запах? Вымыть унитаз в твоих интересах, – мягко добавил Пин.
– А, понятно, – сказал Ду.
Он вдруг спрыгнул с верхней койки и оказался позади Шуня. Тот, ожидая нападения, быстро отошел в сторону и принял боевую стойку. Ду лишь усмехнулся.
– Я очень ленивый, поэтому унитазы мыть не буду. Однако у меня есть простое решение проблемы.
Шунь понял, к чему клонит Ду, и решил не тянуть.
– Слушай, урод, хватит разглагольствовать! Я сказал вымыть унитаз – значит, надо вымыть.
Эта фраза служила сигналом: Шань встал и подошел к Шуню. Планировалось, что Черныш поступит так же, но он мялся, пока Пин не бросил на него многозначительный взгляд. Тогда он тоже, пусть и неохотно, встал позади Шаня.
Ду невозмутимо наблюдал, как Шань и Черныш готовятся к бою.
– Остыньте, ребята. Я лишь хотел поменяться с Шунем местами.
На самом деле койки в камере распределялись не случайным образом. Чем лучше место, тем выше тот, кто его занимает, – строгая иерархия. Так что предложение Ду было беззастенчивой попыткой захватить власть.
– Какого черта я должен с тобой меняться? – взревел Шунь.
В эту секунду Шань нанес удар, метясь прямо в лицо Ду. Раздался вопль, однако кричал вовсе не Ду Минцян. Оказалось, Ду успел молниеносно нырнуть за Шуня и обхватить его правой рукой за шею, сделав живым щитом.
– Черт! – Шунь чуть не плакал. – Ты же в меня попал!
Шань молча стал атаковать Ду с удвоенной силой. Тот не сопротивлялся, а лишь подставлял под каждый удар Шуня, который отчаянно сыпал ругательствами, однако вырваться не мог.
– Хватит, довольно! – наконец не выдержал Пин. Он встал с койки, его голос звучал властно и зло.
– Братец Пин, он сильнее, чем кажется, – прошептал Черныш. – Нам его сегодня не одолеть.