- Чего ты орешь, как белуга?! - повысил голос Петрович.
- А чего они как эти!..
Судя по всему, возникшие политические разногласия и амбиции привлекли внимание строгой женщины наблюдательницы, поскольку занавеска, отделявшая кабину от остального мира колыхнулась и послышался строгий голос:
- Тише! Мешаете! Вы здесь не одни...
- Кому это мы помешали? - озлобился Кузькин.
- Можно ведь и потише, - примирительно сказала женщина, заглядывая в кабину. Пол-часа уже гудите, пора бы и выбрать.
- Мы бы выбрали, да никак свою партию не найдем. Номер забыли, - нахально заявил Кузькин.
- А какая партия вас интересует?
И тут Кузькин возьми и брякни:
- Партия пришельцев, какая же еще.
Он тут же пожалел об этом. Потому что было ясно, как дважды два, что женщина возмутится, позовет милиционера, начнется разбирательство... Так уже было не раз и не два. Кузькин не отличался буйным нравом, но в казенных учереждениях ему будто шлея под хвост попадала. Хоть в ЖЭКе, хоть в горсовете. Сидят какие-то бабы, треплятся, а очередь ждет. Система!..
Но женщина не обиделась.
- Не партия, а избирательное объединение, - сказала она. За пришельцев отдельный бюллетень. Если хотите, получите первый стол.
У Кузькина отпала челюсть. Как всегда, в критические моменты, он забыл все сказуемые:
- Какой отдельный?.. Они что?.. А куда они?..
- Вы что, с Луны свалились? С позавчерашнего дня об этом тростят по всем телевизорам, а они словно только что проснулись. Электорат, называется...
Петрович был ошарашен не меньше Кузькина. Оба они вышли из кабины и сомнамбулическим шегом двинулись в указанном направлении. Там действительно стоял стол с табличкой на тонкой ножке: "Изб. бл. "Пришельцы". Все адреса". Возле стола стояли три человека. Они молча получили какие-то синие карточки и отошли.
Кузькин стоял совершенно потерянный.
- Так вы будете голосовать, или нет, - поинтересовалась женщина за столом.
- Б-буду... - Кузькин засуетился. - Вот только паспорт...
- Паспорт не нужен.
- Как не нужен? А я еще раз приду.
- Придете - отправим. Вон аппарат в углу, он вас зарегистрировал.
Действительно, в углу стоял ящик с экраном и каким-то перископом.
"Сплю!" - подумал Кузькин, машинально принимая карточку.
Однако, никаких достоверных признаков сна не наблюдалось. Кругом суетились люди, кого-то не находили в списках и он язвительно выговаривал растерявшейся регистраторше, что вот при коммунистах, между прочим, в списках были все кроме тех, кого там не было и быть не могло. На что последняя отвечала раздраженно, что при коммунистах, между прочим, выборы были раз в четыре года и кого выберут было известно заранее, поэтому никто и не лез со своими претензиями. И, между прочим, бюллетени были с промокашку. А эти они все утро перетаскивали - руки отваливаются!
Да и что это за сон такой, с выборами? Нет, такой сон ему, Кузькину, снится не может!
Петрович топтался рядом и думал аналогично.
- Петрович, а Петрович... Может у нас с тобой того?.. Крыша поехала?
- Может у тебя и поехала, а у меня-то с чего? Ну-ка покажи свою карточку.
Карточки были одинаковыми. На обеих значилось: "Избирательный блок "Пришельцы" и две кнопки: "за" и "против".
- И весь тебе сказ, - Петрович беспомощно завертел головой. - Девушка, а девушка!.. Будте добры!
Подошла все та же строгая женщина.
- Слушаю вас.
- Мы тут с товарищем.., - Петрович смутился и перешел на шепот. - Мы вот тут... В общем, как ими голосовать?
- Если - за, приложите палец к графе "за", против "против", - индеферентно произнесла женщина.
- А куда совать? То есть опускать? Где урна?
- Урны нет. Сдаете обратно. Ваш голос учитывается.
- Так поставили бы одну на всех кнопку, мы бы и надавили.
- Не знаю. Голосование тайное. Наверное, чтобы никто не увидел, что вы давите.
- А-а, ясно...
Теперь уже и Кузькин очнулся и вступил в разговор.
- Девушка, - произнес он как можно задушевнее. - Я не могу понять... Откуда они взялись, эти пришельцы? И вообще, кто они такие?
- Вы что, телевизор не смотрите, радио не слушаете?
- Нет, только книжки читаю.
- А газеты? - женщина улыбнулась.
- Да я вообще читать не умею. Пока еще неграмотный, буквы только учу. Ничего не знаю! Вы мне подскажите.
- Я бы с удовольствием, но не могу. Агитация запрещена., а я еще и лицо официальное. Другие избиратели могут заявить протест.
"Другие избиратели" уже начали обращать внимание на живописную группу сантехников в центре зала.
Петрович дернул Кузькина за рукав и потянул в сторону.
- Спасибо девушка, - поблагодарил Кузькин, - без вас бы я совсем...
Сформулировать свою немочь ему не удалось, ибо Петрович стремительно утащил его в закуток возле кабин.
- Ну, Генка, попались мы с тобой,.. - он отер пот со лба. - В штанах этих, с ключами... Люди кругом, а мы как придурки... Вот положение!
- Давай понаблюдаем за тем столом. А потом расспросим, что и как, - предложил Кузькин.
- Да мы и так тут уже час торчим.
- Ничего, еще поторчим...
К столу подходили. Не густо, но было. И контингент разный. Кузькин попытался кого-нибудь перехватить на выходе и допросить, но все та же женщина его поползновения пресекла.
- Гражданин! - сказала она внушительно, - Вы сами нарушаете порядок голосования и других провоцируете. Вызову милицию и попрошу удалить из зала.
Кузькин хотел было огрызнуться, но удержался. В его теперешнем положении сантехника-нелегала связываться с милицией было бы просто нелепо. Дойдет до жены... И он вернулся к Петровичу.
- Ну что?
- Что ну? - в тон ответил тот. - Деваться некуда - надо решать. Куда давим?
- А если не давить? Отдадим и все. Интересно, что тогда?
- Думаю, ничего. Решат, что воздержались. Мы что, сюда воздерживаться рвались? Никто, между прочим, не тащил силком.
- Так давай голосуем "за" и дело с концом!
- За что "за"? За пьяные видения?
- Тогда давай "против".
- Против чего?
- Да против всего!
- Если бы тут было написано "все" - можно. Но тут не это написано. Написано про пришельцев. А все остальное останется вместе с государством и бардаком в нем.
- Блин... Хоть бы одним глазком на них глянуть, на пришельцев этих, - Кузькин хотел сплюнуть, но и это было нельзя. - Вот достали, так достали!
И вдруг он увидел, как от стола с пришельцами отходит мужчина...
- Петрович! Гляди - тот самый! - Кузькин аж затрясся. Вон, смотри, тот самый мужик, который ночью... Ну, с паркетом!
- Где?
- Да вон же, уходит!
- Вон тот?.. Где-то я его видел...
- Все, Петрович, я "за" и бегу за ним.
Кузькин метнулся к столу, давя на ходу графу "за". Петрович хотел его поймать за рукав, но не успел. Даванул на свою графу и кинулся следом.
"Мужика" они настигли в фойе. Он оглянулся и вроде бы как узнал Кузькина. Во всяком случае улыбнулся и кивнул. И пошел к дверям. Но из будки, где сидела дежурная бабка, послышалось: "Варелий Евгенич, Варелий Евгенич!.." Мужчина подошел, склонился к окошечку и заговорил с бабкой. Кузькин перевел дух. О чем шел разговор слышно не было и он переместился поближе:
- ... А вон он, во-он! - произнесла бабка, тыча пальцем в сторону Петровича. - А вот он и второй!
Мужчина оглянулся:
- Вы сантехник?
- Д-да, - выдавил Петрович.
- Вчера ведь еще вызвали, - мужчина укоризненно покачал головой, - а вы сегодня явились. В самый разгар выборов. И что теперь? Будете смотреть?
- Ну, если что, мы можем...
- Надо бы глянуть, - озабоченно сказал мужчина. Пойдем?.. Давай ключи, Матвеевна.