- Да нет, я так...
- Тебя про пришельцев спрашивают, а он свое долдонит: "Не хочу, не буду!.." Капереэф - это которые?
- Какие капереф? - Кузькин попытался заглянуть в бюллетень.
- Которые рэсэфесер. Или эсэсер?.. Ну, коммунисты эти,.. их же теперь тоже целая обойма. Одни за союз, другие за суверинетет, а третьи просто от злости собрались. Может из них кто?
- Да ты что, Петрович! Коммунисты - не-ет! Они же наши, всегда тут сидели. Кто им мешал без всяких выборов... Нет, не они.
- Так раньше-то все были коммунистами, может наших затерли, затюкали... Нет? Ну, смотри, под твою ответственность. Значит вычеркиваем... А тогда кто?
Кузькина вдруг осенило:
- Давай их ситом ловить. Сначала вычеркнем тех, кого знаем. Потом будем остальных вычислять.
- Дельно... Так, кто тут... А, вот, элдепеер. Это Жириновский?
- Он. Я позавчера как раз слушал.
- Может это он пришелец? Уж больно шустрый.
- Вряд ли,.. - Кузькин в задумчивости поскреб подбородок, - сам посуди, какой резон пришельцам выпячиваться? Наоборот, они должны втихаря работать. Иначе народ возмутится, мол, приперлись откуда-то и устраивают балаган... Нет, вычеркивай. Держим про запас, а пока - вычеркивай.
- Яблоки-груши? Явлинский? Давно мелькает, еще при Горбачеве проклюнулся. В президенты метит.
- Кудрявый-то? Активист - не пойдет.
- Тебе кого ни сунь - все не годится!
- А сам-то как считаешь?
- В общем и целом - не годится.
- Вот то-то же! Какие еще кандидатуры на выброс?
- Любители пива. Не нравятся мне эти любители...
- Ты что же, Петрович, пива не любишь? - ехидно поинтересовался Кузькин.
- Пиво я люблю, а вот любителей - нет. Этим дай волю, они накинутся всей партией, да все пиво выдуют - нам не оставят...
- Может они, наоборот, все капвложения в пиво влупят. Вот тогда и заживем!
- Этого и боюсь, - Петрович задумчиво пожевал губами. Они будут пить пиво, а к пиву, Генка, обязательно нужна канализация. Вот ты ее и будешь делать. Тот же коммунизм. Сначала орали, что всем всего навалом будет, а потом видят, всем не хватает, и давай себе коммунизм делать в отдельно взятых помещениях. Нет, таких пришельцев нам не надо. Давай других искать.
Петрович снова углубился в бюллетень.
- Аграрии, - сказал он. - Знаю я этих аграриев. У каждого рожа, что твой унитаз. Вот халявщики!
- Это кто, председатели колхоза?
- Отстань... Председатели... Начальнички, агроснабсбыт, мать их!.. Страну чуть по миру не пустили, а туда же, лезут.
- Не думал я, Петрович, что ты такой политизированный, как бы вскользь заметил Кузькин.
- Я-то, - Петрович поднял голову. - Ты в деревне жил? В колхозе работал? Нет? А я с шести лет колоски собирал. Только не те, про которые в книжках для пионеров пишут, а другие. Что убрали, все вывезут подчистую, на трудодни шиш. Весной, когда жрать нечего, мать плачет, а мы пойдем и шарим в скирдах, вдруг какой колосок попадется... Сейчас эти орут: "Не было ничего, все жили счастливо!" Ну, тебе они могут мозги запудрить, а мне - не-ет!.. Я бы этих аграриев, мать иху.., - он пригнулся и оставшиеся заветные слова спровадил куда-то под столешницу, - своими бы руками удавил!
- Ну так ты за них и не голосуй - на то она и демократия.
- Демократия... Вот, - Петрович ткнул пальцем в бюллетень, - написано тут снизу, мол, ставьте птичку, за кого голосуете. Не знаю, за кого я тут проголосую. Они бы лучше спросили, против кого. Я бы этим аграриям такую птичку на каждую их толстую задницу поставил!.. Это теперь они аграрии...
- Чего ты на них наехал? Партия говорила: "давай", они и давали.
- Отвянь, не мешай... Гляди: конституционные демократы! А сокращенно - кадеты. Не всех, значит, в семнадцатом году...
- Новая формация, - многозначительно произнес Кузькин. Опять будут Зимний брать.
- Дурак. - Петрович махнул рукой. - На митинги ходи - с руками оторвут... "Новая региональная политика"... "Женщины России"...
- Написали бы лучше: "Бабы России", я бы проголосовал.
- Птички твоей на всех не хватит, - отрезал Петрович. Кто тут еще из таких... Конгресс какой-то... Дурачье... Это у них, за бугром, конгресс, а у нас на конгресс не клюнут...
- Лебедь, - подсказал Кузькин, демонстрируя политический кругозор.
- Это генерал, что ли?.. И сидел бы себе в своем штабе чего в Думу-то лезет... Промышленники и профсоюзы. У америкашек между ними классовая борьба, а у нас, вишь, как ладно объединились... Так, а это что?.. "Кедр"...
- Что, и в самом деле кедр?
- Ну. Вот читай. Экологическое движение.
- А дуба там нет?
- Нет. Дуб они тебе оставили.
- Обижаешь, Петрович!
Кузькин устал стоять, заглядывая сверху в бюллетень, как в газету, и присел на корточки.
- Обижаешь.., - бубнил Петрович водя пальцем по партиям и блокам. - Так тебя не обидь, ты ведь сам обидишь... Вот и приходится в целях профилактики... Нет, Генка, это же дурдом какой-то. Тут даже вкладчики есть!
- Это которые?
- Обиженные.
- Богом?
- Не знаю... Наверное... Или МММ... Все же, до чего наш народ к халяве привык. Вот ведь обещали тысячу процентов, спрашивается, ну где возьмут, откуда? Нет, верили. И несли свои кровные.
- А причем тут халява? Прибыль!
- Да откуда ж ей взяться? Прибыль, это, по-моему, когда сделал - продал. Но чтобы продать, надо же сделать, что купят. А что мы умеем, кроме танков да ракет средней дальности? Да и то, делали, скорее всего, на большую, а получилась так себе, средняя...
- Ладно бурчать! Изучай список. Сколько там вышло после вычеркивания?
- Штук двадцать пять.
- Многовато... Может там какие особенные есть, с подковыркой?
- Всякие есть. Вот ПРЕС. Какой ПРЕС, куда ПРЕС?
- ПРЕС - это Шахрай.
- А чего ему надо, тому Шахраю? Он кто, демократ, или патриот?
- Демократический патриот.
- А КРО?
- Обратно, патриотический демократ.
- Чертово вымя! Ни хрена ведь понять невозможно... Самое внятное из всего этого - вот, последняя графа, - Петрович в сердцах ткнул пальцем.
- А там что?
- Да ничего. Против всех объединений.
Кузькин медленно поднял голову и уставился на компаньона.
- Петрович, а Петрович... Слышишь?
- Ну. - Петрович опустил бюллетень.
- Так может это и есть они?!
- Пришельцы? - Петрович пожал плечами. - Что-то я тебя не пойму.
- Соображай! - Кузькин возбудился и горячо зашептал. Если все проголосуют против, значит никого не выберут. Думы не будет, законы принимать некому - все, труба!
- Ну, почему... Сколько-то уже приняли - этими обойдемся, - рассудительно возразил Петрович.
- А договоры всякие кто будет утверждать. А бюджет кто примет?
- Это - ты не волнуйся. Найдутся. Что бы путное, а деньги промежь собой делить мы умеем. Что там надо утвердить? Давай, я тебе утвер.., - Петрович запнулся и завершил напропалую: - ...жду. Или жу? Короче, подмахну. В крайнем случае, Боря грех на душу возьмет - ему не привыкать.
- Так они на это и рассчитывают. Думы нет, потом и президента не выберем - все, полный развал государственной машины. А тут они являютя, так, мол, и так. Глупый народ, больная нация. Государство себе выбрать не можете. Значит, и нечего тут балаган из цирка с выборами устраивать, будем вас воспитывать.
- А-а, - Петрович махнул рукой. - Этих пришельцев я знаю. Зовут их, Генка, большевиками. Они ждут, когда можно будет опять советы давать. Их точно выбирать не надо - сами сядут, если других не посадим...
- Ну, тогда я не знаю.., - Кузькин сник, потом воскликнул в сердцах: - Да ну их всех к черту! Айда лучше в подвал, воду заткнем.