В голове Димыча лихорадочно крутилась только одна мысль: почему Рома решил для такой сложной и ответственной задачи пригласить молодую шарашку, даже не проверив рекомендаций и не изучив их скудных возможностей? Вокруг столько крупных и известных компаний? Вопрос вертелся на языке, Димыч перекатывал его во рту и запивал холодной водой. Спросить не решился – боялся спугнуть. Вместо этого в свойственной ему манере, так восхищавшей Лену, он выпалил:
– Мы должны провести детальное исследование ваших потребностей и сформулировать техническое задание. Только после этого мы сможем представить смету. Вы готовы сделать предоплату за разработку технического задания? Потом она, конечно же, будет учтена в общей смете.
Димыч предполагал множество вариантов ответа на такой бестактный вопрос, включая опасные для здоровья, однако реакция Ромы все равно оказалась неожиданной. Он не спеша дожевал салат, молча вытер руки и губы льняной салфеткой, так же молча достал из-под стула потертый кожаный портфель.
– Я могу сейчас дать пятерку. Если нужно больше – мне придется поговорить с нашим бухгалтером, и тогда только на следующей неделе получится. Можете приступить немедленно? Я хотел бы представить ваше техзадание своим партнерам через пару недель.
– Угу. – Димыч не очень понимал, о какой «пятерке» говорил Рома, но решил не позориться.
Он посмотрел на Лену, она кивнула в ответ. Похоже, она тоже была не готова к такому повороту событий.
– Вы же понимаете, – Димыч с ужасом осознал, во что ввязался, пересчитывая десять пятисотевровых купюр, которые впервые в жизни держал в руках, – что мы не сможем вернуть предоплату в случае, если вы не примете наше ТЗ в работу?
– Разберемся, – сказал Рома с такой интонацией, что Димычу вдруг очень захотелось, чтобы все оставалось запутанным как можно дольше.
Куда девать деньги?
Партнеры молча смотрели на веер красочных бумажек на столе. Радость по поводу неожиданно свалившегося коммерческого счастья стала блекнуть по мере того, как товарищи начинали понимать, во что ввязались. Недоумение начинало трансформироваться в легкую панику.
– А они вообще настоящие? – с сомнением спросил Санчес, чтобы нарушить молчание.
Гриша строго ответил:
– Ты бы лучше подумал, как мы будем выполнять свои обязательства в области молекулярной диагностики! Не менее важно и другое: что с нами будет, если этот программно-аппаратный комплекс не будет построен или не заработает как надо?
Страх перед неопределенностью затмевал в голове Санчеса даже ощущение жгучей зависти, что друг обошел его в гонке уже на полкорпуса. Кое-как он утешал себя тем, что это не Димыч, а кошачье обаяние Лены творило такие чудеса.
Главный вопрос на повестке дня: что делать с бабками? Отложить (на случай, если Рома осознает свою ошибку и пришлет за своими деньгами друзей с бейсбольными битами) или выгодно инвестировать? Будет ли представительная вечеринка в хорошем ресторане считаться выгодной инвестицией? Ведь на нее можно пригласить всех потенциальных клиентов. Или лучше купить на всех маки и айфоны?
– Прежде чем делить шкуру неубитого медведя, экстремумом вам в ребро, давайте решим, как нам честно отработать хотя бы эти, уже полученные деньги. А если каким-то чудом у нас все получится, тогда со следующих поступлений от заказчика будем тратиться! – сказал Гриша.
– Медведь – вот он, здесь лежит! – Димыч любовно погладил купюры на столе и хитро улыбнулся. – А техническое задание – в надежных руках светила российской инженерной мысли Григория Долгова! Я за него спокоен.
Телефон Димыча постоянно пищал эсэмэсками, а его хозяин беспокойно ерзал на стуле. После встречи с Ромой он обещал Лене «романтический ужин в шикарном ресторане» по случаю успеха первой сделки. Он здраво рассудил, что проще будет отработать свои комиссионные романтическими разговорами, чем платить тысячу евро – законные двадцать процентов, на которые Лена могла бы рассчитывать, – как Василий. Но и уйти он не мог, пока деньги лежали на столе.
Постановили выдать по купюре каждому «в качестве аванса, тратить только на самое насущное!» (меньше выдать не могли, потому что негде было разменять). Оставшиеся три тысячи пятьсот евро торжественно положили в коробку из-под картриджа для принтера и заперли в единственном из железных шкафов, от которого имелся ключ. В дополнение к этому Гриша опечатал шкаф странной конструкцией из ниточки и серого казенного пластилина, который он прижал квадратным штампом ««НИИ ПСУ РАН. Лаб. 34»». Ключ на правах старшего Гриша забрал себе.